Почему в Гражданской войне «белая военная кость» потерпела поражение от вооружённой толпы под началом комиссаров? Этот вопрос и сегодня, когда на повестке дня слишком много намёков на то, что история повторяется, волнует многих.

Не так стреляли

«Война – слишком серьёзное дело, чтобы доверять её военным».

Эти растиражированные слова Талейрана, которые так любил цитировать Черчилль, как нельзя лучше оправдывались в целом ряде войн. Однако ярче всего, пожалуй, в Гражданской войне в России. Тогда у белых, в том числе и у белополяков, во главе их армий стояли почти исключительно профессионалы. Если только в Сибири Верховным правителем, а значит – и главнокомандующим, был Александр Колчак – но и тот прославленный адмирал, хотя его способности управленца вызывают, прямо говоря, большие сомнения.Кто после октября 1917 оказался по ту сторону фронта? Деникин и Врангель, рано ушедшие Алексеев и Корнилов, Краснов и Юденич, Марков и Дроздовский, Дитерихс и Ханжин, в конце концов, польские творцы чуда на Висле (Они сотворили «Чудо на Висле»

). Всё это были лучшие из лучших, проверенные войной, на счету которых победы без Брусилова и с ним против австрийцев и немцев, и на Кавказе, и даже на Балканах. А ещё нельзя не принимать в расчёт и профессиональных военных советников, как от немцев, так и от бывших союзников. Но поражение белых было предопределено, не только и не столько объективными причинами, начиная с более широкой поддержки красных в массах.

В руках Совета народных комиссаров остались ключевые промышленные районы России, очень значительная часть плодородных земель и накопленные за годы войны запасы вооружения, боеприпасов и снаряжения. Нельзя не учитывать и то, что РККА действовала по внутренним операционным линиям, имея возможность бить врагов поодиночке, перебрасывая по необходимости ударные части с фронта на фронт. Нередко забывается и тот факт, что у белых не было единой и чёткой политической линии, и они бесстыдно торговались с союзниками – какими землями будут рассчитываться за их помощь. Ульянов-Ленин со товарищи отпустили Польшу и Финляндию с Прибалтикой, даже на какое-то время Украину, но после Гражданской собрали Союз на зависть империи. И ещё одно – по жестокости террора белые превзошли красных многократно. Факт, который признают с неохотой, но не оспаривают даже зарубежные исследователи, в том числе и такой классик, как Роберт Конквест – автор «Большого террора», считающегося чуть ли не хрестоматийным. Впрочем, не он, а наш менее популярный автор – Алексей Литвин, справедливо утверждал, что у белых были бы неплохие шансы на успех, если бы масштабы их террора были хотя бы сопоставимы с террором красных.

Не тем уступили

Белые командиры проиграли образованным, причём чаще всего – прекрасно образованным противникам. Большевики очень быстро забросили все свои идеи о революционной армии непременно на добровольной основе, обратившись за помощью к бывшим царским офицерам. Очень многие из них, кроме как воевать, ничего другого не умели, но выбор – к белым или к красным, оставался в любом случае за ними. Кто очень хотел – перебирался или на Дон, или за Урал. Нельзя не признать, что правительству большевиков и левых эсеров, заключившему похабный Брестский мир, вообще-то повезло с тем, что угрозу новой войны с немцами он отнюдь не отменил. Именно эта угроза при практически поголовном патриотизме у офицеров и юнкеров, а также необходимость как-то выживать, очень многих толкнула в ряды формируемой РККА. Не будем снимать со счетов и ряд иных факторов, в том числе и агитацию, во многих случаях личную, от Троцкого и его соратников, и даже от Ленина. Известный исследователь темы командных кадров в Гражданской войне Александр Кавтарадзе убедительно показал, что в Красную армию вступило значительно больше младших и старших офицеров и немногим меньше генералов, чем в ряды белых (А. Г. Кавтарадзе, Военные специалисты на службе Республики Советов, М., «Наука», 1988). Тем не менее высший командный, точнее – даже именно руководящий состав РККА, был укомплектован в основном непрофессиональными военными. Нет, разумеется, командиры частей и соединений в большинстве своём либо воевали, либо прошли соответствующую подготовку, обычно ускоренную. Редкие исключения в лице, к примеру, писателя Гайдара – комполка Голикова, лишь подтверждают правило. Хорошо известно, что каждому командиру придавался личный комиссар, и хорошо, если только один. А вот в Реввоенсовете республики и РВС фронтов преимущество, причём подавляющее, было и вовсе за профессиональными революционерами. И большой удачей считалось, если у кого-то из них был к тому же фронтовой опыт. Совсем иное дело – штабы, а также артиллерия, немногочисленная авиация или инженерная служба. Там без профессионалов никуда, как, кстати, и на флоте, но это – другая тема, однако комиссаров и там хватало, что, впрочем, скорее шло на пользу дела. Как раз комиссаров, кажется, кое-где на Украине в наши дни очень не достает.

Не тому учились

Белые офицеры и генералы, все до единого были выпускниками царской военной школы, эффективность которой подвергать сомнению всё же не стоит. Однако именно белые были не готовы как раз не к империалистической, её-то Россия едва не выиграла, а к Гражданской войне. Не учились они такой войне – манёвренной, с разреженными, как правило, а не позиционными фронтами, со ставкой на кавалерию, которая, казалось бы, окончательно проиграла в борьбе с пулемётом. В боях, где исход больше зависел не от профессионализма в военном деле, а от жажды победы как таковой.

Председатель РВСР Троцкий в военной академии

«Учиться военному делу настоящим образом».

Этот ленинский призыв, точнее по его же определению – лозунг, вовсе не означал, что всем надо пройти военные академии или училища. Сам Ильич никогда не корчил из себя главнокомандующего, в чём, кстати, Сталин не раз обвинял Троцкого. Но и Ленин, и Троцкий, и Сталин учились, не стесняясь при этом учить других, тому, в чём хорошо разбирались сами. Учились, причём постоянно, и их соратники по борьбе. Овладение основами марксистской военной науки, знание статей Энгельса и Маркса из Американской энциклопедии (Классики и война

), штудирование трудов Клаузевица и Дельбрюка, а заодно с ними Мольтке и даже Шлиффена было для членов РСДРП(б) просто обязательным. Более того, писать и даже выступать перед революционной публикой, на военную тему, хотя и с обязательным революционным уклоном, должен был едва ли не каждый из активных партийцев. Что они и делали на протяжении всей истории партии.Интересно, что начало такой военной учёбе положил отнюдь не Ленин, скрупулёзно изучивший не только классиков, а прежде всего опыт Парижской коммуны (За ленинской строкой. Советы коммунара

). Первым был, как и можно было ожидать, Г. В. Плеханов, чьими пространными статьями по поводу военной прозы Толстого многие восхищались, но чаще всё же возмущались.При этом нельзя не признать, что лишь для некоторых из них война, конкретно Гражданская, стала чем-то действительно новым в жизни. Так, у наркомвоенмора и председателя Реввоенсовета республики Льва Троцкого была в судьбе и школа реальных сражений, когда репортёром он вместе с полками, сначала болгарскими, потом сербскими и греческими, прошёл дорогами двух Балканских войн. Будущий красный Бонапарт, хотя уместнее было бы всё-таки сравнение Троцкого с Лазарем Карно, организатором четырнадцати французских революционных армий, даже побывал под огнём. Есть утверждения, что корреспондент «Киевской мысли» Лейба Бронштейн, писавший в Киев под псевдонимами Антид Отто и Л. Яновский, принимал непосредственное участия в боях, однако сам он об этом нигде не сообщал.К тому же союзное командование отказывало журналистам в поездках на передовую, самое большее, что разрешалось – участие в маршах. Даже имея в кармане револьвер, Троцкий никогда не стал бы стрелять – принципиально следуя кодексу журналиста. Сам он называл свою затяжную командировку на Балканы подготовкой к революционному 1917 году. Многие из его подчинённых, и прежде всего заместитель в Реввоенсовете республики Эфраим Склянский, имели просто опыт Первой мировой.Но если Склянский был всё-таки только полковым врачом, то оба главнокомандующих РККА И. И. Вацетис и С. С. Каменев – это профессионалы самого высокого уровня, что признавали даже их противники. Профессиональными кадрами были укомплектованы штабы Красных фронтов и армий, а особенно – Полевой штаб РВСР.

Таким Реввоенсовет республики во главе с Ворошиловым художник Бродский увидел уже после Гражданской войны

Победителем в Гражданской войне вышла РККА, во главе которой стоял, казалось бы, абсолютно непрофессиональный орган управления – Реввоенсовет республики. Большинство членов РВСР, временных и постоянных, а их в истории насчитывается всего 23, военными профессионалами не были. Об образовании и военном опыте этих революционных менеджеров, действительно «эффективных», у кого-то боевом, у большинства же – чисто теоретическом, будет рассказано во второй части этого небольшого исследования.