За чехардой в составе украинского генералитета стоит обозначившаяся в последнее время проблема. Речь идёт о том, что украинская армия, несмотря на все те огромные пакеты военной помощи и невероятные объёмы разведданных, который ей были переданы, способна исключительно на локальные и временные акции. Без согласия со стороны России на «жесты доброй воли» добиваться значительных, стратегических успехов, да ещё и потом эти успехи закреплять, у войск киевского режима не выходит. И это притом, что такие задачи политическое руководство Украины продолжает ставить. Не все генералы готовы к такой сюжетной линии. В качестве красноречивого примера – наступление ВСУ в Курской области. Быстрый локальный прорыв на значительную по меркам современного конфликта глубину, затем «упирание» в линию обороны наших войск, сжигание ресурсов и резервов, после – потеря всех занятых территорий и позиций. Мало того, потеря территорий и позиций для ВСУ теперь ещё и там, откуда наступление начиналось – на северо-востоке Сумской области. И западные журналисты посмотреть, как теперь обстоят дела в Локне, Юнаковке, Басовке, не говоря уже о курском приграничье, почему-то не хотят…



Соответственно, Украина скатывается к тому варианту ведения войны против России, который приносит ей хоть какой-то результат, включая медийный. И этот вариант – диверсионные, террористические операции, а также использование дронов большого радиуса действия для нанесения экономике России ущерба.В такой «парадигме» украинская армия как таковая (сухопутные силы) превращается, скорее, во вспомогательный элемент для украинских спецслужб. Отсюда и заявления о том, что глава СБУ Малюк (внесён в список экстремистов и террористов в РФ) «мог бы стать подходящим главкомом ВСУ». То есть, человеку, который берёт на себя ответственность за диверсионно-террористическую деятельность против России вполне могут доверить командование украинской армией, окончательно превращая её из вооружённых сил в террористическую группировку, действующую на деньги зарубежных спонсоров. И теперь понятие «украинский ИГИЛ (запрещённая террористическая организация)» уже не является фигурой речи.