31.12.1979. Понедельник. К Генеральному штабу подходит подразделение мотострелкового полка. Мы передаем им под охрану комплекс зданий Генерального штаба, а сами собираемся убыть на аэродром в абсолютной уверенности, что через день, а может, два мы вылетаем домой. Свою задачу десантники выполнили, переворот совершен, армия входит в Афганистан, и нам здесь больше делать нечего. Десантники выполнили свою задачу отлично, город взят.Оперативный дежурный на ПУ полковник Е. В. Чернышев:



«Наступил предновогодний вечер. Организовано усиленное патрулирование десантными подразделениями основных улиц Кабула. На пункте управления идет обычная работа. Где-то в девятом часу вечера со стороны центральной улицы рядом с нами раздались одиночные пистолетные выстрелы, постепенно удаляющиеся. Мы насторожились. В ответ раздалась автоматная очередь, затем вторая, третья. Началась сильная пальба. Зарокотали тяжелые пулеметы БМД. Разведывательная рота, охранявшая наш ПУ, по всему периметру вела из всего стрелкового оружия огонь. Свет мы выключили. ПУ погрузился в темноту. Начальник караула и дежурный побежали к роте. Через некоторое время стрельба прекратилась. Вернулся дежурный, рассказал, что с проезжавшей легковой машины по расположению вели стрельбу. Кто-то ответил. Так как многие солдаты не знали причину огня, то тоже начали стрелять. В общей стрельбе уже трудно было понять, кто и где стреляет. Свои или чужие.Прошло минут 20. Со стороны улицы опять раздаются те же пистолетные выстрелы. Ответный огонь на этот раз вспыхивает с большей силой. Стрельбу роты подхватила охрана других объектов. Мы опять гасим свет. Стрельба разгорается. Полковник Кукушкин А. В. (начальник разведки ВДВ СССР, прим. автора) с начальником караула и командиром роты снова бегут разбираться. Из города патрули доложили, что задержали машину, из которой вели стрельбу по ПУ. Патрули, увидев мчащуюся машину из района стрельбы, бросили гранату. От взрыва машина перевернулась. В ней оказалось пять царандоевцев (народная милиция). Их выволокли из опрокинутой машины и арестовали. В город выехали усиленные наряды патрулей. На главных улицах стояли колонны боевых машин. Действовал комендантский час».По прибытии на аэродром вдруг забегали особисты и штабные офицеры с листами формата А4, на которых нам предстояло поставить свои подписи. В шапке этой бумаги говорилось примерно следующее: «обязуюсь не разглашать сведения о событиях в Афганистане в декабре 1979 года, в которых принимал участие». Что-то вроде этого. Уже стемнело, и местность освещалась прожекторами БМД. Бойцы злые, раздражённые, поскольку всё это происходит на аэродромном поле, открытом, продуваемом, при минусовой температуре, а приходится по очереди ставить подписи, вместо того чтобы устанавливать палатки.Кстати, в среде ветеранов Афганистана почему-то сложилось твёрдое убеждение, что никогда, нигде и ни при каких обстоятельствах в Афганистане никто не давал никаких подписок — расписок. Но это касалось нас, первопроходцев, тех, кто принимал участие в декабрьском перевороте в Кабуле. Об этих документах в своих воспоминаниях пишет Александр Жданов, дежурный офицер узла связи Главного военного советника.Александр Жданов: «Несколько дней спустя, проходя мимо комнаты оперативного дежурного, я обратил внимание на необычную тишину. Заглянул в помещение, где работала группа генерала Гуськова. Комната была пуста. На полу только мусор, и в углу валялась пачка каких-то отпечатанных на машинке заполненных бланков. Оказалось, расписки офицеров в том, что они обязуются никогда не разглашать ставшие им известными сведения о событиях 27 декабря 1979 г., в которых принимали участие».Автографы все поставили, можно обустраиваться и готовиться ко сну. Поскольку стандартных палаток нет, каждое отделение снимает с собственной БМД тент и готовит самодельное укрытие от ветра и снега. Вместо стоек мы используем ломы и лопаты, которые имеются на каждой машине. Спать придётся в любом случае на земле, но, по крайней мере, не будет продуваться. Одно радует — не сегодня, так завтра домой, в Белоруссию.103-я гвардейская воздушно-десантная дивизия десантировалась с определённой боевой задачей — смена власти в Афганистане. Задача выполнена. Три мотострелковые дивизии из Туркестанского военного округа, укомплектованные военнослужащими, призванными из мобилизационного резерва среднеазиатских республик, занимают указанные им места в Кабуле, Шинданде, Кундузе, Герате. Далее, по замыслу операции, Витебская дивизия возвращается на зимние квартиры. Мы пока не догадываемся, что этого не произойдёт, что мы задержимся в Афганистане почти на десять лет. Мы уверены, что идут последние часы нашего пребывания в этой феодальной стране.Е. В. Чернышев: «На ПУ готовились к встрече Нового, 1980 года. В крохотной комнатке собрались Магометов, Гуськов, Кузьмин. Все — генералы. Я с Березиным и Ивановым, а потом и Беленко (московская группа) приютились в углу бывшего бара. Десантники, около двадцати пяти человек, собрались в большом зале.В Кабуле Новый год наступал на полтора часа раньше, чем в Москве. Мы произнесли традиционные тосты за кабульский Новый год и быстрейшее окончание нашей командировки. Зашел Кукушкин, пригласил в компанию десантников. Мы с удовольствием согласились. Составлены столы. Хлеб, консервы, колбаса, зелень, бутылки с водкой, фляги со спиртом. Магнитола включена на московскую волну. Общая дружная обстановка. За дощатой стеной громкий разговор генеральского трио, выделяется напористый голос Главного. Приблизилась полночь. Железные кружки наполнены. Пробили куранты. Мы сдвинули кружки. С новым 1980 годом!».P.S. Вспоминает один из руководителей операции «Байкал-79» генерал-лейтенант Кирпиченко: «После смены власти в Кабуле 27 декабря 1979 года всем участникам этой операции было рекомендовано всё забыть, а документы оперативного характера уничтожить. Ликвидировал и я свои служебные записи, где не только по дням и часам, но и по минутам было расписано, как развивались события в Афганистане в декабре 1979 года. Прошли годы, сменилась власть, и те начальники, которые призывали к молчанию, начали писать на афганскую тему мемуары, выступать на телевидении, давать интервью. Причем в авангарде рассказчиков о событиях в Афганистане почему-то оказались именно бывшие сотрудники КГБ, а отнюдь не армейские генералы. То ли представители КГБ устали от своей прежней тотальной секретности, и им захотелось выйти из «зоны молчания», то ли в армии присяга оказалась покрепче. Не знаю».