Михаил Таскин, герой спецоперации, и думать не помышлял, что после тяжелого ранения, оставившего его без ноги, он может повторно оказаться на больничной койке. На этот раз после жестокого избиения соотечественниками. Ситуация развивалась стремительно – ветераны СВО обедали в селе Нерчинский Завод в местном кафе, к ним подошла группа пьяных молодчиков с намерениями научить гуманности. В ход пошли обвинения в убийстве детей и прочая проукраинская ересь. Вероятнее всего, отмороженных аборигенов распалили награды на груди бойцов – медали «За отвагу», за взятие Бахмута и Соледара. Михаил со своим боевым товарищем, который также потерял ногу после тяжелого ранения, пытались сгладить ситуацию и просто уехать из кафе. Успели только выйти на улицу… Дальше ветеранов жестко избили толпой, сорвали награды и бросили в придорожную пыль. Все происходило под глумливые визги сожительниц отморозков. Машина Таскина также серьезно пострадала – пьянь прыгала на капоте и крыше. В видеообращении Михаила уже из больничной палаты поражают две вещи. Во-первых, животная жестокость подонков – на лице бойца нет живого места. Во-вторых, философская сдержанность штурмовика. «Это фиаско», говорит он, оценивая произошедшее, и призывает не устраивать самосуд. Тем более, до выяснения фамилий отморозков и всех обстоятельств произошедшего. «Это фиаско» - пожалуй, точнее и не охарактеризовать произошедшее в Забайкальском крае.

Второй раз за Родину

Такое уже было в нашей истории. Называлось это «мы вас туда не посылали». Десятки тысяч ветеранов Афганистана вынуждены были стыдиться своего прошлого. Они выполняли приказ Родины и отдавали свой долг, но, оказывается, для немалой части общества «афганцы» оказались чужими. Похоже, и мы движемся к позорной стигматизации ветеранов СВО. До масштабов горбачевской эпохи еще далеко, но кто знает, что будет через полгода-год? К тяжелому посттравматическому стрессу, который неизбежно касается каждого воевавшего, добавляется стигма убийцы для своего народа. Именно такое кричали в Забайкальском крае, когда избивали ногами инвалидов. Позорная и тяжелая история, которая не должна повториться.

Наше общее фиаско

Дошли до такой жизни легко и просто. Сразу две магистрали перекрестились в забайкальском придорожном кафе. Первая – это молчаливая ненависть к России, сдобренная украинской пропагандой. Враг не может добраться до Дальнего Востока? Так товарищи с российскими паспортами помогут. Россиянами таких сущностей язык не поворачивается назвать. Отморозки из кафе вряд ли были на прямой связи с украинскими спецслужбами, но и без того славно отработали на противника. Страшно представить, на что пошли бы молодчики, если бы получали гроши на карту от СБУ. В стране обитает прослойка людей, сочувствующая киевскому режиму и способная к активным действиям внутри России. Такие с хлебом и солью будут встречать входящие в Нерчинский Завод танки НАТО, японские сапоги, да хоть само ВСУ. Лишь бы только не своих, которые «убивали детей» в Соледаре и Бахмуте. Вторая магистраль современной России, ярко себя проявившая в Забайкалье, это десятилетия безвластия в головах. Получится немного провокационно, но спецоперация нужна была еще и потому, чтобы такие выползки показали себя во всей красе. Только выводить на чистую воду отребье приходится таким как Михаил Трескин и его боевой товарищ. Второй раз отдали долг Родине, не иначе. Сейчас вся банда, наверное, самые ценные человеческие экземпляры во всей России. Они должны быть не просто максимально оперативно пойманы, но и продемонстрированы на всю страну. На ум приходит кейс Гитлера, который до смерти боялся, что Сталин посадит его в клетку и будет возить по городам и весям Руси. Ни на что не намекаем, но публичность разбирательства должна быть беспрецедентна, насколько это реально в рамках закона и защиты чести и достоинства пострадавших. Конечно, строгость наказания также максимально возможная. Никаких УДО и смягчающих обстоятельств. И чтобы из каждого утюга вещали про этот образцово-показательный процесс – по-другому предотвратить будущие расправы над ветеранами СВО не получится. В конце концов, если банда напала на бойцов исключительно по причине участия в СВО, то не может ли это рассматриваться в качестве теракта или диверсионной деятельности? Случившее - наше общее фиаско. Раз не смогли научить, показать и предупредить, придется наказывать. При самом оптимистичном сценарии пройдет пять-шесть лет, прежде чем общество начнет выздоравливать и отторгать инородные тела раньше, чем они совершат подобное. Главное, не забыть об этом и не свернуть на прежний путь после окончания спецоперации.

А теперь давайте зададим вопросы администрации Забайкальского края. История вскрыла несколько нелицеприятных фактов. Во-первых, почему герой спецоперации, штурмовик из Соледара, вынужден покупать в кредит машину и бомбить за копейки? Супруга Михаил сказала, что машина оказалась единственным источником заработка для семьи. Социализация и реабилитация ветеранов СВО во всей красе. Да, Михаил оказался крепким орешком, не сдался и попытался найти заработок самостоятельно. А если бы на его месте оказался другой? Забайкальская администрация просто забыла про своих героев, иначе не скажешь. Хотя, конечно, сейчас Михаил, невольно оказавшегося в центре внимания, в покое не оставят и сделают все, чтобы реабилитироваться. Второй вопрос – почему Таскин был вынужден сам искать средства на мемориал своему боевому товарищу, погибшему на СВО? Об этом он рассказывал в интервью. Он и в кафе Нерчинского Завода, судя по всему, оказался по случаю установки памятника в родном селе. Заказал в Чите и привез на своей машине. Может быть, детали этой ситуации еще не до конца ясны, но они явно не красят местную администрацию. Случившееся должно взбодрить местные чиновничьи элиты. Ветераны СВО, тем более получившие тяжелые ранения, не должны из последних средств покупать машины и отправляться в таксисты. Достойное трудоустройство и социальная адаптация бойцов СВО должно стать золотым стандартом каждого региона России. Тем более, все необходимое для этого на местах есть. Михаилу Трескине и его боевому товарищу мы желаем скорейшего выздоровления. Телесные травмы заживут, а над излечением душевных придется трудиться всему российскому обществу. Иначе никак.