Новостное колесо крутится быстро, поэтому некоторые значимые события довольно быстро уходят не просто из новостных лент, но и из памяти. Промелькнуло — и нет ничего.


Некоторые из таких событий и в самом деле являются «проходными», а некоторые, наоборот, являются маркерами крупных изменений. Такие моменты надо отслеживать, чтобы потом не получить разные сюрпризы.В конце июля на ВО вышел материал Зачем Турции уран Нигера и при чем тут Египет. В нём описывалась схема охвата Турцией Египта своего рода «кольцом влияния» через Ливию, Нигер, Чад и Судан. Всё это происходит на отдалённой от нас части географии, и, тем не менее, всё происходящее касается России напрямую. Не только потому, что наши военные и политические ресурсы уже не первый год задействованы в Северной Африке, попутно наступая на горло французским интересам. Текущая африканская политика Анкары имеет прямое отношение и к Сирии, где у нас интересов не меньше.Информационно, по понятной причине, и Африка, и Сирия не идут ни в какое сравнение с ситуацией на Украине. Но в мировом «колесе Сансары» сегодня всё взаимосвязано, как в часовом механизме. Упускаешь что-то далёкое и не самое важное, а оказывается, что последствия вылезают совершенно в неожиданном месте, иногда прямо под боком.Торги Анкары и БрюсселяВ конце августа глава МИД Турции Хакан Фидан (до 2023 г. он почти 13 лет руководил турецкой разведслужбой MIT) отправился в Брюссель на неформальный саммит Совета ЕС. Турция в Евросоюз не входит, но после договорённостей прошлым летом, для Анкары предусмотрен свой особый политический и экономический «интеграционный контур».Однако, помимо положенных контуром преференций в плане визового режима, Х. Фидан был вынужден объяснять политику Турции в отношении Северной Африки. Торги Турции и ЕС — это своего рода карточная игра, где два шулера договорились, что у каждого в рукаве есть по одинаковому козырю старшего достоинства. Это даже не краплёные карты, это они так договорились. Козырная масть на таких переговорах — это всегда «безопасность». Визовые режимы, говорят турки. «А как же беженцы-мигранты?», — достают козырь в ведомстве Ж. Бореля. «Деньги или мы этих беженцев вам пришлём сами», — достают уже из своего рукава представители Анкары.Не беда, что миграцию в ЕС сами же и поощряют, а на этих потоках кормится сама же брюссельская бюрократия, которая как лицо истинной демократии является ещё и лицом коррупции.На мигрантов печатают деньги, часть из которых через систему «донатов» уходит в Аравию, а часть как раз в карманы демократов, но переговорный протокол — это одна часть игры, а «донаты» — другая. Турция, которая правила «райского сада», как назвал ЕС Ж. Боррель, знает хорошо. Поэтому всегда требует от этого процесса свою долю и что-то всегда получает.В нынешнем августе игра усложнилась, поскольку вопросы о целях бурной деятельности Анкары в Африке стали задавать не только про Ливию и Судан, хотя началось всё именно с Ливии.Ж. Борель посетовал Х. Фидану, что в прошлом он наблюдал в Ливии итальянские и французские силы, которые, может, и не сотрудничали так и в той мере, как и в какой хотелось бы ЕС, но, по крайней мере, они там были. А теперь в Ливии есть «только турки и русские», и это Ж. Бореля сильно печалит. Не такой он видел, по его словам, «порядок в Средиземноморье».Печаль главы (пока ещё) дипломатии ЕС понятна — он ведь смотрит не только на Ливию и её природные запасы. Франция потеряла около половины африканских ресурсов и не меньше влияния в регионе. Но и России тут не стоит особо радоваться, ведь опираясь на старые проекты и идя у нас на плечах, Анкара вполне системно и пошагово закрепляется в Сахеле и Ливии.Африка вместо Сирии, или турецкая длинная партияВ прошлом материале разбиралось, как Турция в Нигере и Чаде годами реализовывала стратегию вовлечения через торговлю вооружением и обучение. Анкаре в своё время неплохо удалось оседлать тему БПЛА, поскольку в 2020 году их техника показала хорошие практические результаты. Позже туда добавились и строительные проекты, классическая торговля. Добавились потому, что турецкому бизнесу в Судане, Ливии, Чад и соседних странах платили, а вот многие европейцы и даже китайцы деньги, бывало, что и теряли. Происходило это вовсе не от особой и трепетной любви к турецкому бизнесу, а потому что турецкий бизнес имел за плечами структуры, которые «умели» договариваться с силовой крышей тех, кто решал вдруг поживиться на товарах и инвестиционных деньгах европейцев. Вот европейцы вдруг забеспокоились, что Анкара стала активно размещать в Африке свой ЧВК «Вагнер» — ЧВК «SADAT». «Садат» работает уже двенадцать лет по всему Ближнему Востоку и Северной Африке. Где-то это прикрытие в виде «обучения», а где-то, как в Ливии и Сирии (скорее всего, были они в Нагорном Карабахе в 2020-м) — просто прямые военные действия, причём первые оба раза российские и пророссийские силы выступали прямыми противниками этого ЧВК. Набор туда, понятное дело, идёт из рекрутов либо собственно на севере Сирии, либо из числа сирийцев, которые за последние годы осели в Турции. Для Турции, которая одно время довольно бодро заявляла права на сирийский север, сегодня этот самый север стал политической занозой и экономической обузой. Вначале никто в Турции и не скрывал, что из пограничной зоны планируется создать субрегион со столицей в г. Манбидж с турецкой валютой, политическим влиянием, куда можно отправить значительную часть из 3 млн сирийских беженцев, живущих в Турции. Альтернативный антиасадовский анклав, который в итоге добьётся федерализации Сирии, а Анкара будет там «рулить» понемногу, шаг за шагом, через экономику и политику прихватывая главную жемчужину — Алеппо. Большой битвы не получилось, и Б. Асад вместе с русскими, наоборот, забрал обратно у Анкары значительный кусок пров. Идлиб. Р. Эрдогану пришлось выводить оттуда военные базы. С Манбиджем тоже игра не вышла, поскольку США так и не отказались от поддержки «сборной солянки» РПК/YPG/СДС. Последние выступают против Анкары и Дамаска, турки против них и Дамаска, Дамаск против всех. Комбинация перестала разыгрываться, и Р. Эрдоган предпочёл получить политические очки в Нагорном Карабахе.Однако своё слово взял ещё один игрок — сирийские арабские племена Заефратья, где США и СДС сидят на нефтяных промыслах. Поскольку торговля вся была сосредоточена у курдской верхушки (что по-своему там логично), то арабским племенам, которые считали и считают нефть своей природной собственностью, перепадало всё по принципу из известной сказки про «вершки и корешки». Рано или поздно это должно было надоесть. И в итоге надоело. Уже почти год там шесть племенных образований то сильно стреляют, то слабее, но уже не останавливаются.Это «полноценные арабы» с аравийскими корнями, а не туркоманы или те силы, которые долгое время зависят от Турции. Ситуация сильно отличается от 2014-2018 гг., и аравийские монархии уже давно не выступают в риторике «Асад должен уйти — и точка». А вот в Дамаске как раз на антикурдской, антитурецкой и антиамериканской повестке как раз-таки с этими племенами общий язык находят всё больше и больше. Забери Б. Асад хотя бы юг Заефратья назад — и проамериканский СДС лишиться 2/3 дохода. Что в этой ситуации делает Анкара? С одной стороны, там начинают предметные поиски общих позиций с Б. Асадом. Переговоры раньше велись через третьи или четвёртые руки, а сегодня службы контактируют уже напрямую. Но ведь требования Б. Асада понятны — Турции надо умерить аппетиты и официально уйти. Требования Анкары тоже понятны — «своих» оставить как официальную политическую силу в Сирии, а СДС вместе прижать, а лучше вообще убрать с карты.На самом деле ничего принципиально нерешаемого тут нет, за исключением одного «но». Что Анкаре делать с теми, кто осел уже на севере Сирии с автоматом в руках и ничего больше делать не желает, кроме как кричать «Долой Асада» и кормиться с идлибских базаров? Турция до этого делила расходы с Саудовской Аравией и Катаром, потом всё больше стала за всё отвечать сама. А где деньги брать? Беженцев в Турции надо трудоустраивать и кормить, а они себя ведут не особо лучше, чем в Европе. Зарплаты в Идлибе и на севере Сирии платить сегодня не за что. Не зря в Турции раз за разом раскручиваются в СМИ темы: «сирийский беженец обокрал», «сирийский беженец изнасиловал». В последний раз это касалось ребёнка. В Турции это редко дебатируется в соцсетях, там такие новости выводят народ на улицу. Но раньше всё-таки эти темы старались смягчать и заметать под ковёр. А сейчас нет.Всё потому, что теперь у Анкары вырисовывается просто громадное поле деятельности в Африке. Францию там подвинули жёстко, а кем наполнить Ливию, Судан и позже Мали и Нигер, у Эрдогана есть — в Сирии и рекрутинг в Турции. В отличие от Сирии, где брать «на прокорм» уже нечего, в Африке есть золото, алмазы и торговые пути, разного рода «вещества» с атлантического побережья кочуют через Ливию в Европу и через Судан на Ближний Восток. Для банд в Идлибе это Эльдорадо, и подаётся как Эльдорадо, а ведь есть ещё один важный нарратив — надо помогать единоверцам, которые в Африке угнетались, им не давали «развиваться». Но вот теперь вы с богатым сирийским опытом поможете, и там всё наладится. Главное, что кормить вы сможете себя сами.Р. Эрдогану стратегически уже на самом деле выгоднее нормализовать отношения с Сирией и перевести работу с военного контура на контур политический. Ему надо давить Рабочую партию в Ираке и в Сирии, чтобы запускать свои мегапроекты (в масштабе Турции) по газу.А вот Африка — это долгая, большая игра, куда и Катар с удовольствием инвестирует средства. Но чем эта игра опасна? Тем, что на границе «чёрной» и «арабской» Африки неизбежно полыхнёт дуга, которая охватывает Египет. Этот процесс будет идти не лавинообразно, но итог неизбежен.Африка для России это стратегия или всё-таки тактика?И вот большой вопрос: а мы, закрепляясь в Нигере, Мали и Буркина-Фасо, как будем реагировать на эту дугу, которая и сейчас тлеет, а позже будет очагами прямо гореть, ведь дров у Р. Эрдогана много? Вопрос и в Ливии — там мы просто стоим напротив друг друга.То, что Россия имеет много стыковочных узлов в Алжире — это в таком раскладе фактор позитивный. Алжир — это самое сильное государство региона, но уж сам по себе регион такой, что плотный контроль территории там — это скорее утопия, и сил разнонаправленных слишком много. И у Анкары тут преимущество — идеология, что в Судане с востока, что в Ливии — с севера.Россия привыкла работать официально, не спеша. Военную технику поставить, обучать, политика-приёмы, большие сделки. Но здесь этого будет мало, этого будет недостаточно. И тут Москве стоит вспомнить (если Африка и Глобальный Юг это серьёзно и надолго) о том, что т. н. «чёрная Африка» — это всё-таки пока христианские регионы. Если Мали и Нигер — это Африка исламизированная, то вот ЦАР, Буркина-Фасо, Чад имеют крупные и значимые христианские общины. На атлантическом побережье так и вовсе страны чёрной Африки сплошь христианские. И уж если идти с нарративами «Россия как великая консервативная держава», то поле деятельности тут огромно, тем более если ещё взять в расчёт Эфиопию и Южный Судан. Без идеологической платформы от региона можно отодвинуть Францию с её колониальным прошлым (настоящим тоже), потеснить ЕС, но Турцию без такой платформы потеснить не удастся, скорее она потеснит нас и даже Китай. Задачи тут перед Россией стоят довольно сложные. Мы у себя-то дома с идеологической базой определиться не можем. Но решать их придётся, потому что нет ни одной причины для того, чтобы Турция не попыталась реализовать свои сильные стороны, там ей светит слишком жирный выигрыш. Готовы ли мы реально закрепляться в Африке или это всего лишь временная тактическая игра на манёврах — это России придётся решать, и желательно с этим определиться до того, как Турция наберёт в регионе слишком большой вес. Подходить тут к оценкам надо без эмоций, взвешенно и рационально, как к математической модели — возможно, что Сирия и нормализация с Турцией для нас будет стратегически более значима на исторических весах. Просто все эти варианты надо просчитывать уже сегодня, а не реагируя в моменте на внешние вызовы.