Известно, что информационное сопровождение в международных отношениях играет далеко не последнюю роль. Так было не всегда. В истории отечественной дипломатии начало информационной политики в иностранных делах связано с именем царя Петра Алексеевича.Основным направлением работы Посольского приказа было не допустить просачивания в Россию разной западной «крамолы», изолировать иностранцев в России и русских от иностранцев, а также собирание военных, политических и экономических данных о положении в странах Европы и Азии. Лишь при Петре I, еще до полной ликвидации Посольского приказа, произошел перелом в прежних методах работы и в принципах установления дипотношений с зарубежными странами. Петр I внес во внешнюю политику массу субъективизма и волюнтаризма, не считаясь с прежними русскими традициями. Он устанавливал дипломатические отношения со всеми, кто о том либо просил, либо был ему лично так или иначе знаком. Вот почему он уже в первые годы своего правления установил отношения с массой мелких немецких монархов, с которыми он познакомился во время своего пребывания и наездов в Западной Европе. (Похлебкин В.В. Внешняя политика Руси, России и СССР за 1000 лет в именах, датах и фактах. Вып. I: Ведомства внешней политики и их руководители. М., 1992, с. 200).То есть до Петра I никакой информационной работы внешнеполитическое ведомство России не вело. Дипломатическая переписка, разумеется, к такого рода деятельности не относится.



Но и Петр I не сразу к этому пришел. Азовские походы, предпринятые в 1695 и 1696 годах, в пропаганде не нуждались. Во-первых, Петр I совершил их в ходе Русско-турецкой войны 1686–1700 годов, которая, как видно, началась за три года до начала его самостоятельного правления. Во-вторых, эта война шла как часть Великой Турецкой войны (1683–1699) Священной лиги, участницей которой была и Россия.Для подготовки войны со Швецией, известной как Великая Северная война (1700–1721), Петр I ограничился заключением с королем Дании Фредериком IV и королем Польши и курфюрстом Саксонии Августом II письменных союзнических договоров.Фредерик IVОднако вскоре после начала войны со Швецией Петр I увидел, что для «прорубания окна» информационная работа необходима, и позаимствовал практику издания «манифестов», являвшихся по сути тем, что в наше время называется «информационным бюллетенем», у своего союзника Августа II.Петр I озаботился этим уже сразу после взятия Риги в 1710 г., издав на немецком языке “Dess königl. Schwedis. General-Gouverneurs zu Riga, Niels Strohmbergs, Wider Jhro Gross. Czaarische Majest. herauss gegebenes Manifest, und die von dem Moscowittischen Obristen Baris Scherimetef, Darauf wohl-gefasste und kluge Antwort. – Riga, 1710” (наш перевод: «Манифест, изданный шведским королевским генерал-губернатором в Риге Нильсом Стромбергом против Его Великоцарского Величества и хорошо составленный и мудрый ответ на него московского полковника Бориса Шереметева. Рига, 1710»). Нильс СтромбергТакже перед вступлением в 1711 г. ограниченного контингента Российской армии в Померанию на латинском и немецком языках был издан “Manifest Ihro Gross-Tzaarischen Majestat, welches Sie dem Reichs-Collegio zu Regensburg vor dem Einbruch mit der Armée in das Schwedische Pommern übergeben lassen. Anno 1711. Nach dem lateinischen Exemplar übersetzt” (наш перевод: «Манифест Его Великоцарского Величества, который Он представил Императорской Коллегии в Регенсбурге перед вторжением с армией в Шведскую Померанию. Год 1711. Переведено с латинского экземпляра»).Случаем из ряда вон выходящим является решение Петра I воздействовать на население вражеского государства для склонения общественного мнения к заключению мира. Для этого по царскому указу был издан “Ihro gross-czaarischen Majestät Manifest an des schwedischen Reiche eingesessene von Adel, Priesterschaft, Bürgeren und allen übrigen Einwohnern, von dem Höchsten... bis zum Niedrigsten, samt umständlicher Relation von der zwischen denen Russ- und Schwedischen Trouppen in Finnland den 19 Febr. St. vet. dieses Jahrs vorgefallenen Action. Nach dem zu St. Petersburg und Riga gedruckten Exemplar” (наш перевод: «Манифест Его Великого Царского Величества к жителям Шведского государства, от дворян и духовенства до граждан и всех прочих жителей, от высшего сословия до низшего, с подробным описанием дела, происшедшего между российскими и шведскими войсками в Финляндии 19-го февраля сего года. Составлен по экземпляру, напечатанному в Санкт-Петербурге и Риге»). В этом издании речь идет о сражении при Лапполе, в котором шведы понесли тяжелые потери. Примечательно, что российская медаль, выпущенная для награждения офицеров, принявших участие в этом бою, называлась «За Васкую баталию».Примечательно, что шведский король Карл XII опубликовал на немецком языке “I.K.M. von Schweden Manifest wider König Augustum und die Tzaarische Majestat de dato Bender den 28 Januar” (наш перевод: «Манифест Его Величества Короля Швеции против короля Августа и Царского Величества от 28 января»). Этим «Манифестом», изданным в 1711 г., то есть во время своего пребывания в османских владениях, бендеровский сиделец выражал свою солидарность с султаном Ахмедом III, который принял его после поражения в Полтавском сражении, в начатой им Русско-турецкой войне 1710–1713 годов.После своего возвращения в 1713 г. из Бендер в Стокгольм шведский король Карл XII сочинил об этом событии «Манифест», опубликованный также на немецком языке – “Vale! Porta Ottomanica; Salve! Suecia, Das ist Die grosse Missive und das Göttliche Manifest an das zwar gedrückte, aber nicht unterdrückte Schweden; Betreffend die veritable... Gewissheit der Gegenwart Caroli XII. Königs in Schweden... und dessen Reise in sein Königreich...” (наш перевод: «Прощай, Османская Порта! Да здравствует Швеция! Это – великое послание и божественный Манифест Швеции, угнетенной, но не покоренной, об истинной... достоверности присутствия короля Карла XII в Швеции... и его путешествии в свое королевство»).Итогом российского информационного обеспечения Русско-шведской войны 1700–1721 годов стал сборник материалов, составленный Петром Шафировым в 1716 г. под развернутым названием «Разсуждение какие законные причины его величество Петр Великии император и самодержец всероссиискии, и протчая, и протчая, и протчая; к начатию воины против короля Карола 12, Шведского 1700 году имел; и кто из сих обоих потентантов, во время сеи пребывающеи воины, более умеренности и склонности к примирению показывал, и кто в продолжении онои, с толь великим разлитием крови християнскои, и разорением многих земель виновен; и с которои воюющеи страны та воина по правилам християнских и политичных народов более ведена. Все без пристрастия фундаментално из древних и новых актов и трактатов, також и из записок о воинских операциях описано, с надлежащею умеренностию и истинною. Так что в потребном случае может все, а имянно: первое оригиналными древними, меж коронами Россиискою, и Шведскою постановленными трактатами, грамотами, и канцеляриискими протоколами, також многое и безпристрасшными гисториями, с стороны Россиискои доказано, и любопытным представлено быть; С соизволения его императорскаго величества всероссииского, собрано, и на свет издано, в царствующем Санктъпитербурхе, лета господня 1716 года, а напечатано 1722». В действительности этот труд в 1717–1722 гг. выдержал три издания, совокупный тираж которых составил около 20 тысяч экземпляров.При подготовке Петром I Прутского похода, состоявшегося в 1711 г., из печати вышел «Манифест или объявление о вероломном розрыве мира салтана турского Ахмета против его царского величества» (М., 1711) был переведен и опубликован на трех языках: латинском (Manifestum seu Declaratio foedifragae violationis pacis initae, a sultano turcico Achmete cum Sacra Csarea Majestate: Ex Mandato Ejus Csareae Majestatis editum 1711. anno, Februarii 22. die. – S.l.), немецком (Manifest Sr. Gross-Czaar. Maj. publicirtes, von dem treulosen Friedens-Bruch des Türckischen Sultans Achmet auff Befehl ausgegeben zu Moscau, den 22. Febr. 1711: Aus dem Lateinischen übersetzt. - S.l., 1711) и польском (Manifest o wiariłomnym rozerwaniu pokoiu od Achmeta sołtana tureckiego przéćiwko Jego Carskiemu Maiestatowi ex mandato Jegoź Majestatu wydany 1711. anno 22 Februarij. – S.l.). Этот «Манифест» следовало бы издать еще хотя бы на турецком языке, но у Петра I в числе приближенных тогда еще не было Дмитрия Кантемира, способного к этому. (См.: Густерин П.В. Первый российский востоковед Дмитрий Кантемир / First Russian Orientalist Dmitry Kantemir. М., 2008). Петр I понял свою «недоработку», в результате чего перед Персидским походом (1722–1723) последовало обращение к народам Востока на их языках (персидский, татарский, турецкий), а также перевод и опубликование этого обращения на немецком языке, языке дипломатии того времени. Кроме того, именно немецкоязычные Австрийская империя, королевство Пруссия и союзник по Северной войне курфюршество Саксония имели для Петра I большее значение, чем Великобритания и Франция вместе взятые. (См., например, нашу статью «Царь Петр и королева Анна»).«Манифест Петра I к народам Кавказа и Персии» на немецком языке (Manifest, welches Ihro Russisch-Kayserl. Maj. in Persien austheilen lassen: Astrachan den 15. Junii 1722.) сохранился только в двух экземплярах, которые хранятся в Российской национальной библиотеке и в библиотеке Стэнфордского университета (Калифорния).При работе над книгой «История жизни и труды молдавского господаря и российского князя Дмитрия Кантемира» (М., 2024) нам не был доступен публикуемый здесь перевод «Манифеста», поэтому мы его лишь упомянули, опубликовав, разумеется, перевод на русский язык. (См. нашу публикацию «Манифест Петра I к народам Кавказа и Персии»).При работе над книгой «История жизни и труды молдавского господаря и российского князя Дмитрия Кантемира» (М., 2024) нам не был доступен публикуемый здесь перевод «Манифеста» на немецкий язык, поэтому мы его лишь упомянули, опубликовав, разумеется, перевод на русский язык. (См. нашу публикацию «Манифест Петра I к народам Кавказа и Персии»).Мы сочли своим долгом ввести немецкое издание этого «Манифеста» в научный оборот, чтобы каждый желающий мог бы его скопировать и использовать в интересах России.Сотрудники Отдела внешнего обслуживания Российской национальной библиотеки прислушались к нашим доводам и согласились предоставить нам копию «Манифеста» на немецком языке в виде сканированного документа, за что мы, пользуясь случаем, выражаем им свою благодарность.