В период Гражданской войны в составе Белой армии служили генералы разных моральных качеств – от беспринципного мародера и будущего начальника «резерва казачьих войск» при Главном штабе войск СС Андрея Шкуро до запрещавшего грабежи Сергея Улагая. Разного происхождения: например, сын письмоводителя полиции Усть-Каменогорска Лавр Корнилов – и барон Петр Врангель, первый известный предок которого упоминается в документах 1219 года. Разных дарований – от бездарного (по общему мнению) Александра Кутепова до прославившегося на Кавказском фронте I мировой войны «мастера импровизаций» Николая Юденича. Но самым неоднозначным и противоречивым белогвардейским генералом Гражданской войны, вероятно, следует признать Якова Александровича Слащева. Будучи одним из самых способных генералов Белой армии, он имел большие заслуги в организации обороны Крыма, был любим солдатами, которые называли его «генералом Яшей» или даже «дядей Яшей». Генерал П. Аверьянов вспоминал:



Держал себя Слащёв с офицерами и солдатами очень просто, доступно, всякий мог смело обратиться к нему с правдивыми словами во всякое время и при всяких обстоятельствах.При этом Слащев нажил множество врагов среди руководителей ВСЮР Деникина и Русской армии Врангеля.Был известен своей жестокостью по отношению и к «своим», и к «чужим», получил прозвище «Вешатель» – и поразил всех, вернувшись в Советскую Россию, где стал преподавателем тактики школы командирского состава РККА «Выстрел». Здесь он «доводил» до белого каления своих бывших противников, досконально разбирая ошибки, допущенные при планировании и организации операций советских войск. Генерал Батов вспоминал:Преподавал он блестяще, на лекциях всегда полно народу, и напряжение в аудитории порой как в бою. Многие слушатели сами недавно сражались с врангелевцами, в том числе и на подступах к Крыму, а бывший белогвардейский генерал, не жалея язвительности, разбирал недочеты в своих и наших действиях. Скрипели зубами от гнева, но учились!Однако не щадил Слащев и белогвардейских генералов, многих из которых он, что называется, и в грош не ставил. И надо отметить, что даваемые им характеристики разделялись многими другими белогвардейскими мемуаристами. О Врангеле, например, Слащев говорил: Честолюбив, властолюбив, хитер и в душе предатель, но самый умник из оставшихся там генералов — еще могу добавить, продажен и любит (очень умно) присвоить чужую собственность себе на благо.Сравним эту характеристику с мнением полковника М. В. Мезерницкого:Врангель — самовлюбленный, самоуверенный, с манией величия человек. Достаточно лживый и трусливый (в частной жизни, но не на фронте), способный на всякий обман и даже иногда на предательство, если это ему выгодно.И полковника Э. П. Гильбиха (последний белогвардейский комендант Симферополя):Генерал Врангель — самый умный генерал в Константинополе; крайне честолюбив, по слухам, питал даже надежду стать императором России; ради своей выгоды готов потопить кого угодно; не терпит подчиненных с умом и самостоятельным характером; не держит своего слова; ставит свой интерес выше всякой идеи.А вот какого мнения о Врангеле начальник личного конвоя Слащева капитан Б. Н. Войнаховский:Достаточно умный, честолюбивый, себялюбивый и страдающий манией величия… В выборе помощников не терпит людей со своим собственным мнением. Большой интриган.Генерала П. Шатилова (начальник штаба армии Врангеля) Слащёв коротко охарактеризовал: Военная бездарность и вор. И похожие выражения в рассказах о нем используют другие известные белогвардейцы. Генерал-майор А. Мильковский (бывший помощник военного министра Крымского правительства Врангеля) называет Шатилова хитрым и беспринципным и сообщает об отрицательном отношении к нему в армии, полковник Э. Гильбих – «нечистоплотным в служебных делах», добавляя: «В военном отношении ноль». Полковник М. Мезерницкий – «прохвостом и мелким жуликом», капитан Б. Войнаховский – интриганом, вором и крупным взяточником. О генерале А. Кутепове (последний командир Преображенского полка, в Белой армии командовал корпусами и армией, в 1928-1930 гг. – председатель РОВС) в разговоре с Дзержинским Слащев сказал:Отличный строевик-фельдфебель — годится на должность до командира батальона… В военном смысле не стоит ничего.И опять-таки, именно фельдфебелем в своих воспоминаниях назвали Кутепова другие высокопоставленные белогвардейцы. Полковник Мезерницкий:Кутепов – фельдфебель, человек ограниченный.Полковник Гильбих:Генерал Кутепов — очень честолюбив; хороший фельдфебель; военная бездарность; хам; лично храбр. Генерал Мильковский утверждал, что Кутепов «как большой начальник, безусловно, мало пригоден», а капитан Войнаховский писал о нем:Отличный строевой офицер и скверный организатор. Способен на должности не выше командира батальона. Честолюбивый, грубый, небольшого ума, очень твердой воли, большой интриган, как боевой начальник всегда терпел поражения.О генерале В. Витковском (начальник «Дроздовской» дивизии) Слащёв говорит:Не опасен, очень глуп. И опять находит единомышленников. Полковник Гильбих пишет:Генерал Витковский – глуп и в военном деле бездарность.М. В. Мезерницкий называет Витковского интриганом и глупцом. В общем, на плохой характер Слащева его беспощадные и язвительные характеристики деятелей Белого движения списать невозможно.Итак, начнем рассказ о Я. А. Слащеве, и в этой статье поговорим о его происхождении, молодости и службе в царской армии. Происхождение Якова Слащева и начало его военной службыБудущий генерал родился в Петербурге 12 (24) декабря 1885 года. Мужчины семьи традиционно служили в армии, дед, например, был участником Русско-турецкой войны 1828–1829 гг., находился в составе русской армии при подавлении польского восстания 1830–1831 гг., в отставку ушел в звании подполковника. Отец служил в гвардейском Измайловском полку и также стал подполковником. Его сын Яков по окончании столичного реального училища Гуревича продолжил учебу в Павловском военном училище, выйдя из него подпоручиком в 1905 году. Первым местом его службы стал лейб-гвардейский Финляндский полк. Отметим, что никаких финнов в этом полку никогда не было – это просто историческое название данной военной части. Через 4 года Слащев был повышен в звании до поручика и поступил в Николаевскую академию Генерального штаба. Однокашники вспоминали, что, имея достаточно высокие способности, особой усидчивостью и старанием Слащев не отличался, и потому из академии был выпущен в 1911 году лишь «по второму разряду» – без права причисления к Генштабу и ношения престижного аксельбанта. Вернулся на должность командира роты в свой Финляндский полк. Поручик Я. Слащев на фотографии 1911 г.Дочь командира этой части – Софья Владимировна Козлова (1891 года рождения) стала первой супругой героя статьи. Некоторые считают, что в этот брак он вступил по расчету. Видимо, не без помощи тестя в ноябре 1912 года Слащев был приглашен преподавать тактику в элитный Пажеский корпус и в апреле 1913 года получил звание штабс-капитана гвардии. Штабс-капитан СлащевНа фронте будущий генерал оказался в конце декабря 1914 года – в составе своего Финляндского полка. Показал себя храбрым офицером, особенно хорошо удавалась ему организация контратак. До Февральской революции Я. Слащев получил пять ран и две контузии, был награждён шестью орденами и Георгиевским оружием, дослужился до чина полковника и должности заместителя командира полка.Помощник командира лейб-гвардии Финляндского полка Яков Слащев, 1917 г.В июле 1917 он получил под командование лейб-гвардейский Московский полк, однако поддерживать дисциплину даже в этой элитной части с каждым днём становилось всё трудней. После того как в декабре 1917 года было опубликовано «Временное положение о демократизации армии», он «по состоянию здоровья» покинул полк и отправился в Новочеркасск, где уже формировалась Добровольческая белая армия. Яков Слащев в начале гражданской войныПоначалу главнокомандующий М. В. Алексеев отправил Слащева для формирования офицерских отрядов в район Минеральных вод, а в мае того же года он оказался на должности начальника штаба отряда Шкуро. С этого времени он неизменно носил мундир без погон, пояснив Деникину:Добрармия живет грабежом, не следует позорить наши старые погоны грабежами и насилиями. Другими неизменными атрибутами Слащева стали накинутый на мундир доломан или казакин, папаха и сучковатая дубинка.Знакомство с Ниной НечволодовойВ отряде Шкуро, помимо прочих, оказалась и странная женщина Нина Николаевна Нечволодова, которая служила в императорской армии под именем юнкера Нечволодова, однако, в отличие от многих женщин такого рода, не скрывала своего пола – то есть, в каких-то сексуальных аберрациях ее заподозрить невозможно. Обстоятельства ее службы неизвестны, однако каким-то образом она получила унтер-офицерский чин и солдатский Георгиевский крест, но в своих воспоминаниях многие называют ее сестрой милосердия. Митрополит Вениамин (Федченков), например, пишет в книге «На рубеже двух эпох»:Однажды я посетил его (генерала Слащёва) в штабе около ст. Джанкой. Отдельный вагон. Встречает меня его часовой, изящный, красивый, в солдатской форме. Оказывается, это бывшая сестра милосердия, теперь охрана и жена генерала.Так что, вполне возможно, чин и награды она получила за спасение раненых. Роман Нины с Яковом Слащевым (который был старше ее на 14 лет), похоже, начался в июне 1918 года – в захваченном белыми Кисловодске. Вначале она заняла должность ординарца Слащева, летом 1920 года стала его второй женой. Встречавшийся с ней А. Вертинский почему-то называет ее «Лидой», а также юнкером Нечволодовым: Справа от Слащева встал молодой офицер в черкеске. — Познакомьтесь, — хрипло бросил генерал. — Юнкер Ничволодов.Это и была Лида, его любовница, женщина, делившая с ним походы, участница всех сражений, дважды спасшая ему жизнь. Худая, стройная, с серыми сумасшедшими глазами, коротко остриженная, нервно курившая папиросу за папиросой.Нина Николаевна Нечволодова на фотографии, сделанной в Кисловодске в 1918 году. Здесь она в черкеске – как в описании А. ВертинскогоДругие мемуаристы называют Нину «ординарцем Никитой» и «казачком Варенькой».Полагают, что именно Нечволодова стала прототипом Люськи Корсаковой – персонажа булгаковской пьесы «Бег». Правда, Булгаков сделал ее ординарцем и походной женой Чарноты, в котором, по мнению многих исследователей, угадываются черты другого белогвардейского генерала – Сергея Улагая. Татьяна Ткач в роли Люськи Корсаковой, кадр из фильма «Бег» (1970 г.)И. Сагацкий описывает Нину Нечволодову как «миловидную и стройную девицу в белой рубахе с погонами унтер-офицера и одним или двумя Георгиевскими крестиками, в кавалерийских синих бриджах и сапогах со шпорами». Такой она предстает перед нами и на этой фотографии:Штаб Слащева в Крыму, март 1920 годаЗдесь вы видите (справа налево) есаула Сосинского, Нину Нечволодову, генералов Слащева и Дубяго, полковника Орлова, штабс-капитана Смолина и поручика Брусенцова. Отметим, кстати, что некий поручик Александр Никитич Брусенцов стал героем советского фильма «Служили два товарища», в этой роли мы увидели В. Высоцкого. Один из сценаристов фильма Юлий Дунский говорил, что это имя принадлежало какому-то лейтенанту РККА, с которым он познакомился в лагере. Однако позже выяснилось, что в лагерях в разное время находились 31 человек с фамилией Брусенцов, но среди них не было ни одного Александра и ни одного офицера Красной Армии. Вернёмся к Нине Нечволодовой. По некоторым данным, её брат также служил в Белой армии и в 1919 году принял активное участие в подавлении восстания в Грозном, организованного большевиком Н. Гикало. А вот дядя этой странной женщины – Алексей Маниковский, который был награжден золотым оружием и стал кавалером 7 царских орденов, дослужился в императорской России до чина генерала от артиллерии, а затем стал Временно управляющим военным министерством Временного правительства, в 1918-1919 гг. находился на должности начальника артиллерии Красной Армии. В октябре 1920 года он погиб при крушении поезда.Алексей Алексеевич Маниковский на фотографии журнала Разведчик, март 1917 г.Впрочем, некоторые полагают, что она была племянницей другого генерала-артиллериста – начальника Главного артиллерийского управления русской императорской армии Платона Нечволодова, который умер во Франции в ноябре 1936 года.От Шкуро Слащев скоро ушел, став начальником штаба казачьей дивизии генерала Улагая, который, как мы помним из посвященных ему статей, в Белой армии удивлял всех тем, что «сам не грабил и другим не давал». А затем мы видим Слащева командиром Кубанской пластунской бригады, солдаты которой имели репутацию «лучших вояк по обе стороны Кавказа». Деникин потом вспоминал о Слащеве:Это был человек позы, с большим честолюбием и густым налетом авантюризма. Но за всем тем он обладал несомненными способностями, порывом, инициативой и решимостью.Я. Слащев на фотографии 1918 г.В феврале 1919 года Слащева перевели в 5-ю дивизию, которая тесно взаимодействовала с интервентами стран Антанты. Мы помним, что во время I мировой войны Слащев был ранен пять раз и дважды был контужен. Ещё дважды ранен он был на гражданской войне, причем в апреле 1919 года — очень тяжело. Весной того года французы и греки очень испугались, увидев, насколько успешна коммунистическая пропаганда в интервенционных войсках, и предпочли вывести их, пока не поздно, сдав при этом Николаев и Херсон. Оттолкнувшись от этих городов, в наступление перешла Заднепровская дивизия Дыбенко, в подчинении у которого находились и отряды Нестора Махно. Захватить Перекоп тогда не удалось, но махновцы в первый раз перешли вброд Сиваш и ударили по укреплениям Юшуня. Белые войска под командованием Слащева сумели остановить их продвижение, но другие красные части вышли на Арабатскую стрелку, заставив Слащева отойти к Джанкою и Феодосии. Именно тогда он был тяжело ранен: одна пуля попала в живот, две – в грудь, повредив легкие. Белые в панике бежали, бросив Слащева в одном из домов занятой красными деревни. Но его забрала Нина Нечволодова – красные не стали стрелять в женщину, одетую в форму сестры милосердия. Белогвардейский генерал П. Аверьянов так писал об этом в 1929 году:Спасла Слащёва молоденькая сестра милосердия, бывшая при гвардейском отряде, т. к. была сестрой служившего в этом отряде гвардейского офицера. Она верхом отправилась в селение, в котором лежал Слащёв, метавшийся в то время в жару и беспамятстве, взвалила при помощи крестьян раненого на лошадь и на той же лошади прискакала с раненым к гвардейскому отряду. Эта сестра милосердия неотлучно оставалась при боровшемся со смертью Слащёве и выходила его… Вскоре после выздоровления Слащёв женился на спасшей ему жизнь сестре милосердия. Его первый брак не был счастлив. Эта же вторая его жена вполне подходила к нему: под видом ординарца (из вольноопределяющихся) Никиты она безотлучно находилась при Слащёве и сопровождала его и в бою под огнем.Слащев вернулся в строй, однако рана в животе до конца так и не зажила – в ней оставалась фистула. Снимать боль Слащев пытался алкоголем и кокаином.Летом 1919 года под контролем белых в Крыму оставался лишь небольшой плацдарм под Керчью. Под командованием Слащева была проведена операция по высадке десанта у Коктебеля, затем, получив подкрепление, он ударил по Феодосии, а затем вытеснил красные войска с территории полуострова. В августе 1919 года во главе 4-й пехотной дивизии он успешно сражался против Симона Петлюры и Нестора Махно, войска которого 16 ноября 1919 года сумел выбить из Екатеринослава. Однако как раз в это время Кубанский казачий корпус Шкуро и Донской корпус Мамантова (Мамонтова) были разбиты под Воронежем, и в многодневном Орловско-Кромском сражении (11 октября – 18 ноября 1919 г.) потерпела поражение белая армия генерал-майора В. Май-Маевского. Деникинские войска покатились на юг, и с каждым днём их движение приобретало всё более панический характер. В следующей статье мы продолжим рассказ о Якове Слащёве. Поговорим про оборону Крыма, которая стала звёздным часом этого генерала, отставке и тяжелой жизни в эмиграции. Неожиданном и триумфальном возвращении в Москву, работе в школе командирского состава РККА «Выстрел» и трагической гибели 11 января 1929 года.