Особенность территориального спора между Россией и Японией в том, что перед нами не совсем классический пограничный вопрос как, например, между Уругваем и Бразилией, где первый претендует на кусок суши соседа, но никаких шансов получить желаемое у Монтевидео нет, ни политическим ни, тем более, военным путем.Между Москвой и Токио история иная. Здесь, хоть и в не неявном виде, существует именно замороженный конфликт. И, как подсказывает опыт других подобных тем (Карабах или павшая на днях Сирия) такая конструкция рушится моментально, как только возникает интерес одной из сторон, которая перестает играть в «перемирие».



Сам сосед не только считает Южные Курилы своими, но и не признает все остальные острова архипелага, а также юг Сахалина территорией РФ – тут достаточно поискать в интернете политические карты на японском языке.В холодной войне между советскими и японскими военными в регионе существовал баланс, молчаливо признаваемый каждой из сторон. При этом у каждой из них имелся свой главный и решающий аргумент. У СССР – РВСН, а у соседа – ВМС США.Однако пока у руля в обеих странах стояли люди, помнившие руины мировой войны, никто на эскалацию идти не торопился. Не говоря о том, что Токио утратил полновесную субъектность после 1945 года и без участия американцев подобные вопросы – а именно, войны и мира – просто не решал.И все же, до самого окончания холодной войны практически единственным потенциальным противником островного государства стал именно Советский Союз. Китай и КНДР, конечно, не забывались совсем, но и география и технологические возможности ставили СССР намного выше в рейтинге угроз, ибо, не считая ракетного вооружения, Поднебесная мало что могла вдали от своих берегов, а заморские возможности северокорейцев были сравнимы с таковыми у средней руки повстанческой группировки. Мир в те времена был для Токио проще, а затяжной экономический бум позволял щедро снабжать армию и флот передовыми разработками. При этом стратегия Страны восходящего солнца никогда, конечно, не являлась чисто оборонительной. По умолчанию предполагалось, что при начале глобальной войны РСЗО нанесут удар по Курилам и Сахалину, а десантные корабли высадят солдат и технику на советских островах.Однако новые времена поменяли и приоритеты. Десантные корабли той эпохи давно списаны в утиль с неравнозначной заменой в виде трех недо-УДК «Осуми». А к концу нынешнего десятилетия на хранение отправятся все РСЗО M270, которые предназначались против СССР (до Северной Кореи или, тем более, Китая они просто не достают), и также без замены.Хотя современные японские программы перевооружений делают упор флот открытого моря, авиацию и ПВО с элементами ПРО – в противовес китайским программам, нельзя сказать, что Россия тоже забыта в рамках нового видения.Важной тенденцией 2020-х стало стремление Страны восходящего солнца к военной гибкости и признание пробелов в собственной технологической базе.Именно по этой причине Япония, в прошлом славная своей робототехникой, приобретает в Турции (!) знаменитые БПЛА Bayraktar TB2, а у эстонской Milrem Robotics – также небезызвестные по СВО гусеничные платформы THeMIS.Также для сил самообороны произведут сотни плавающих финских бронетранспортеров Patria AMV XP, хотя еще в 2000-е, не говоря уже о 1980-х, линейку наземной бронетехники японцы старались разрабатывать для себя только сами.Да, можно поиронизировать над соседями, которые, наслаждаясь преимуществами «страны будущего» еще тридцать или тридцать пять лет назад, не заметили, как будущее сперва догнало, а затем перегнало их.Но, с другой стороны, если вдуматься, то поводов для иронии нет, а есть почва для размышлений. Ибо если рациональные японцы, традиционно горой стоящие за отечественного производителя, вдруг, изменив принципам, срочно закупаются за рубежом, то не лишним будет задать вопрос о причинах подобной спешки.А те же водоплавающие Patria AMV XP, которых закуплено до тысячи единиц, вполне могут пересекать небольшие проливы прямо с Хоккайдо. Не говоря уже о недавно приобретенных амфибиях AAV7A1 или иной земноводной экзотике, вроде Type 94.Реальность же, надо полагать, сложнее каких-то однозначных выводов. Очевидно, что в условиях относительного упадка военной мощи, как своей сосбтвенной, так и главного союзника, Токио стремится более гибко и рационально использовать имеющиеся ресурсы, как в плане задач, так и географии применения.Например, заметное со спутниковых снимков строительство новых военных объектов Вакканае (напротив Сахалина) и Немуро (у Курил), можно трактовать двояко. И как «самурай точит меч» или как плановую модернизацию инфраструктуры, которую на севере не проводили с самой холодной войны. И то и другое, пожалуй, будет верным.Токио к середине следующего десятилетия окончательно спишет в утиль все военное наследство эпохи «экономики мыльного пузыря» (знаменитый период с 1983 по осень 1991 года, на который пришелся пик японского благосостояния и изобилия), и будет опираться только на то, что принято в строй уже после холодной войны.Важно и то, что Страна восходящего солнца не является даже второстепенным игроком, а лишь объектом политики. Стратегическое расположение, наличие военных баз Соединенных Штатов и то, что Япония продолжает оставаться №1 держателем американских долговых обязательств ($1123 млрд на сентябрь 2024) в мире, оставляют мало возможностей уклониться от будущих военных авантюр сюзерена.В 1950-е годы СССР пытался избежать именно этого сценария, пообещав Токио вернуть острова Шикотан и Хабомаи в рамках итогового урегулирования. То есть, повторив сценарий «земля в обмен на нейтралитет», что ранее был успешно обкатан с Австрией (зона оккупации Советского Союза) и Финляндией (база Порккала), и который возвращал этим странам частичную субъектность, выгодную Москве.Однако жесткий американский контроль над Японией сделал такой разворот невозможным. Поняв это, Москва закрыла тему с островами. Само значение архипелага у нас всегда виделось почти что исключительно военным. Курилы служили своеобразным щитом евразийского континента, готовым принять с востока первый удар Соединенных Штатов, у которых на момент окончания второй мировой накопилось до сотни одних только авианосцев, не считая других боевых кораблей.География угроз с тех пор не поменялась, но вот сами Курилы, даже неся на себе весьма ограниченные (по сравнению с временами СССР) гарнизоны, остаются заслоном от американского флота. Золото, рений, нефть, промысел морепродуктов и иное экономическое значение тут идут, скорее, дополнительным пунктом и бонусом.Собственно, та же самая география заставляет и японцев смотреть на север. При этом сценарии прямого вторжения с объявлением войны, конечно, там никто не рассматривает. Хорошо это или плохо, но внешняя и военная политика Токио строится строго с оглядкой на Вашингтон, а тому прямой военный конфликт с Россией, едва ли нужен. По крайней мере, до решения вопроса с Китаем.Это значит, что в Японии будут и далее рисовать свои карты, а также неспешно модернизировать силы самообороны. А Россия также продолжит создавать современную инфраструктуру на Курилах, постепенно вытаскивая эти территории в XXI век.Японские военные приоритеты плавно сместятся в сторону Китая. А задачи России – в сторону уничтожения эманаций пресловутого Турана и пантюркизма. Разумеется, если заявленные цели СВО будут достигнуты без новых «минсков», «стамбулов» и прочих трюков в традициях времен М. С. Горбачева. Не надо забывать, что о нашей силе или слабости, воле или безволии по итогам главной войны текущего столетия будут делать выводы не только на Западе или Юге, но и на Востоке.