Танки В начале познакомимся с замечательным анализом применения танков в Корейской войне:



«Аргумент о том, что танки устарели, потому что новое оружие сделало их более уязвимыми, по-видимому, не имеет большого смысла. Почти любой вид вооружения, используемый против пехотинца, к которому он отчаянно уязвим. Однако пехотинец еще не устарел. Танки должны применяться как часть команды, пока не будет найдено лучшее оружие для выполнения той же задачи». Анализ американский и достаточно древний, но не потерял актуальности до сих пор. Опыт и история подсказывают, что танкам достается после каждой войны. Причем не только отечественным машинам, как самым воюющим, но и импортным собратьям. Сомнения в целесообразности продолжения танковой темы, как видим, были после войны на Корейском полуострове, после Вьетнама (в меньшей степени) и «Бури в пустыне». С небольшой поправкой относительно натовской операции на Ближнем Востоке – тогда мальчиками для битья стали танки советского образца. Когда против не самых современных бронемашин, да еще и в экспортном исполнении, работает высокотехнологичная машина НАТО, иного итога ждать не приходилось. Пресловутое господство в воздухе было за коалицией, и оно решало. Опыт Афганской войны также показал слабую приспособленность танков в горной войне в среднеазиатской республике. Они применялись, но в ограниченных масштабах. Особенности военных действий в Афганистане даже успели отразиться на дальнейшей эволюции советских танков. Например, так появился на свет тот самый Т-62М с «бровями Брежнева» образца 1983 года. Первая и вторая чеченские кампании вообще едва не подвели под гильотину всю бронетехнику. Печальные образы сожженных танковых колонн стали одним из символов тех войн. Итог не самый утешительный. Ни в одном из конфликтов танки не показали себя во всей красе, всегда находились недоброжелатели, указывающие на низкую защищенность от противотанковых средств, либо на слабую проходимость, либо на всё вместе. Конфликт на Украине выявил очередной провал танка – на этот раз уязвимость от FPV-дронов и прочей летающей братии. Вдобавок слабая защищенность от современных противотанковых средств. Вспомним Javelin и как на него молились на Украине. Бандеровцы всячески поддерживали миф о высокой уязвимости российской бронетехники. Однако настоятельно требовали от своих хозяев в НАТО такие же самые танки. Не самая впечатляющая эффективность бронетанковых соединений, особенно в первые этапы СВО, объясняется сразу несколькими причинами. Ни на одном участке фронта танки не смогли добиться решающего преимущества ни в численности, ни в тактике боевого применения. Никто же не удивится, если против роты бойцов отправят взвод, и он весь погибнет. Со времен Ротмистрова танки принципиально не поменяли своей роли на поле боя. Открываем бессмертный труд Косырева Е. А., Орехова Е. М., Фомина Н. Н. «Танки» образца 1972 года и читаем: «Танки обеспечивали стремительное продвижение атакующих стрелковых подразделений. Завершив совместно с пехотой прорыв обороны, танки вырывались на оперативный простор, смело обходили встречавшиеся узлы сопротивления противника, громили его резервы, нарушали управление, перехватывали пути отхода вражеских войск, первыми, как правило, замыкали кольцо окружения группировок и принимали активное участие в их окончательном разгроме». В современных боевых действиях к этому добавляется поддержка с воздуха, без которой танковая атака неизбежно захлебнется. На СВО мы наблюдаем очень малоподвижный фронт, в котором танковым атакам просто нет места – противник успевает подтянуть к месту прорыва средства противодействия и личный состав. Особенно когда это противник ВСУ, у которого логическое плечо короче российского из-за особой конфигурации фронта. Вдобавок непосредственная поддержка с воздуха практически отсутствует. Поэтому списывать танки со счетов, основываясь только на опыте СВО, преждевременно. Сторонам конфликта удалось собрать все имеющиеся средства для противодействия именно танкам как основным игрокам на поле боя. Как только ситуация меняется, бронетехника снова становится во главе колонны. Речь о вторжении ВСУ в Курскую область. Противник воспользовался благоприятным стечением обстоятельств и завел в Россию колонны бронетехники. Не помешали ни минные поля, ни FPV-дроны. Со временем бандеровцев, разумеется, выбьют, ну а пока этот пример является контраргументом для противников танков.Нельзя не вспомнить и об опыте армии Израиля. Казалось бы, прошло уже более 1000 дней с начала СВО, но против ЦАХАЛ воюют по старым лекалам. Израилю очень повезло, что ни у ХАМАС, ни у «Хезболлы» нет дронов в достаточном количестве. Уже почти год израильская бронетехника очень вольготно себя чувствует в непосредственной близости от линии фронта. Российские дроноводы такие сборища «Меркава» сожгли бы за несколько минут. Это, к слову, большая загадка войны на Ближнем Востоке. Неужели в ливанской «Хезболле» не могут создать ударные подразделения с FPV-дронами? Опыт накоплен колоссальный, и, например, Иран очень внимательно следит за развитием событий на полях СВО. Но FPV на «Меркава» не летит. И прочиеПредварительные итоги СВО также оставляют мало шансов ударным вертолетам. Во многом из-за невозможности оказывать непосредственную поддержку атакующим танкам. Слишком много развелось на земле изделий, готовых укусить винтокрылую машину, экипаж которой бесценен. Дроны, в том числе кустарно изготовленные, имеют все шансы сместить вертолеты на второй план. Но давайте вспомним знаменитое контрнаступление ВСУ летом прошлого года. Вертолеты заметно повлияли на него в двух случаях. Первый – это расстреливая броню ВСУ с дальних дистанций управляемыми ракетами. Вкупе с «линией Суровикина» это оказало отрезвляющее влияние на бандеру. Второй фактор – это отсутствие вертолетов у противника. ВСУ понадеялись на армию дронов, способных оказать некое влияние на ситуацию, но не смогли ими заменить даже винтокрылые машины. В то же время нельзя не отметить крайне непростую ситуацию у российских вертолетчиков. Она обострилась с разрешением ВСУ наносить удары вглубь территории России. Крылатую авиацию уже давно вывели из-под удара на достаточное расстояние, и это не сильно отразилось на боевой эффективности. С вертолетами сложнее – чем дальше они от линии фронта, тем меньше у них свободы маневра. Все-таки удельный расход топлива у винтокрылой машины будет побольше, чем у классического турбореактивного самолета. Ударной вертолетной технике на СВО уготована, похоже, единственная стезя – купировать прорывы противника, осуществленные без должного противовоздушного прикрытия. Как это было летом-осенью 2023 года. Частично на себя эту функцию уже взяли бомбы с УМПК, что еще больше обезопасило вертолеты от убийственных атак. Но сдавать в музей вертолеты пока рано – они еще точно пригодятся. Теперь о дорогущих истребителях. Разумеется, об американских изделиях F-35, которые продаются заказчикам по 160–180 млн долларов за штуку. Не говоря уже о сопутствующих затратах на поддержание боевой годности. Часть аналитиков уже назвала эти машины сугубо бизнес-проектом американской военщины. Дескать, зарабатывают янки на своих партнерах как могут. Но не всё так просто. Мы до сих пор не знаем достоверно, как поведет себя F-35 в условиях СВО. Просто потому, что его там не было. А вот наш Су-57 был и есть. По словам главы «Ростеха» Сергея Чемезова: «Су-57 — единственный в мире истребитель пятого поколения, который доказал эффективность в условиях противодействия со стороны современных западных комплексов ПВО, включая Patriot, NASAMS и IRIS-T». А теперь представим гипотетическую картину, в которой самолет пятого поколения должен доставить в пункт назначения ядерную бомбу. Никто другой этого сделать не может, а доблестные ракетчики и «стратеги» по какой-то причине помочь не в состоянии. Разумеется, цель основательно прикрыта ПВО и ПРО. Вопрос: оправданы ли 25-35 миллионов долларов за Су-57, если только этот самолет в состоянии преодолеть зону ПВО и сбросить ценный груз адресату? Переоценка способов вооруженной борьбы по итогам СВО, разумеется, состоится. Уставы адаптируют, перетряхнут арсеналы. Только вот формула о «генералах, готовящихся к прошедшей войне», так и останется вечной. Просто потому, что предугадать характер войны будущего решительно невозможно. Это даже не наука, это искусство. Досрочно отправив на пенсию отдельные образцы боевой техники, мы рискуем в будущем оказаться в позиции слабого. Любые прогнозы в области технического прогресса неизбежно разбиваются о само будущее. На памяти несколько фундаментальных провалов, обещавших нам счастье через несколько лет. Это тотальное автопилотирование на дорогах, это прорывные нанотехнологии, это «зеленая повестка». Здесь же квантовые компьютеры и искусственный интеллект, на которые возлагают очень большие надежды. В том числе в военной сфере. Не исключено, что и это окажется мыльным пузырем, и воевать в будущем придется по-старому. С дронами и танками.