«Похабный» — так у нас принято называть только Брестский мир, хотя на самом деле в истории нашей Родины не раз бывало, когда приходилось принять как данность все или почти все, самые жуткие порой, условия врага. В Смутное время вообще доигрались чуть ли не до полной потери независимости, а сильно «цивилизованная» Европа ещё много лет считала русским государем безвестного польского королевича Владислава. Сегодня на повестке — ещё не мир, но уже и не краткосрочное перемирие. Такие условия при желании нетрудно именовать дипломатической победой, но мир заключать рано или поздно придётся. Хотя войны, той самой, о которой наше поколение заклинали старики: «Лишь бы не было войны», мы вроде бы и не знали.



И, наверное, кому-то удобно было не считать войной ни Афган, ни Чечню, и даже жестокую схватку в Осетии обозначить как «принуждение к миру». Принудить к миру киевских «комбинаторов» не получается вот уже три с лишним года, и сейчас уже нас готовы «приговаривать к миру».Приговор не получится, и никакой победы у Трампа с его «10 из 10» на Аляске не фиксируют даже самые лояльные к нему СМИ. Метания между прекращением огня, очень удобным для Зеленского, и новыми санкциями против России – это может быть и надолго. Нам же совершенно точно нужно добиться всеобъемлющего мирного соглашения. Чтобы давние уже тезисы о демилитаризации и денацификации не превратились в несбыточную мечту. Тем более что запад Украины иным не станет ещё долго – враги так и останутся врагами.В российской истории с её полным набором «похабных миров» такое было и не раз. Конечно, многим хотелось бы получить что-то вроде буферной зоны от озлобленной Европы в виде практически тех же территорий, что почти четыре столетия назад. Или же сдвига границ на запад, как в 1939-м.Однако политика, как известно, — искусство возможного. Вспомним, как первые русские князья прогибались перед Византией, даже крещение, вряд ли кто станет спорить, что с её подачи приняли. Александр Невский умело, не «похабно» договаривался с Ордой, и то только ради побед на ином — куда более опасном западном фронте. Вспомним, что после Переяславской рады потребовалось ещё двадцать лет визитов и саммитов на фоне непрерывных войн и весьма неоднозначный Андрусовский мир, вернувший родине Смоленск, но Киев-то всего на пару лет. Всё днепровское правобережье тогда с лёгкой руки нового гетмана Петра Дорошенко укрылось под протекторат турецкого султана. А до этого были и Столбовский со шведами с потерей Ивангорода, Яма и Копорья фактически в обмен на Новгород, Старую Руссу и Ладогу, и Поляновский с подтверждением границ с поляками и без Смоленска. Разгребать «похабные» миры деда и отца пришлось Петру Великому, хотя с Прутским походом и он напоролся на нечто похуже «похабного» мира, можно считать — на капитуляцию. Без явно унизительных договоров Россия миновала, кажется, только XVIII столетие, хотя из Семилетней войны — очередной общеевропейской — вышла с победами, но, скажем так, не солоно хлебавши. Как иначе, если не «похабным», назвать мир в Тильзите с фактически неизбежной последующей Отечественной войной. Не лучше и Парижский мир, завершивший Крымскую войну, – после него, если бы соблюдали, вряд ли смогли бы реально помочь Болгарии уже в войне 1877–1878 гг. А дальше — Портсмут и соло Сергея Юльевича Витте под ободряющие посреднические услуги Вашингтона. Премьер в революционном 1905-м хотел было стать первым российским президентом, но по праву стал только «графом Полусахалинским». «Похабный» Брест образца 2018-го на таком фоне вообще меньше иных мирных договоров заслужил столь презрительной оценки, тем более что очень скоро остался лишь на бумаге. Похабными, по сути, оказались все минские договорённости и первые же переговоры с началом СВО.Вспомнить же, среди прочего, осталось то, что незадолго до Великой Отечественной войны получил СССР на западе и северо-западе. Западные Украина и Белоруссия, Прибалтийские республики, границы, отодвинутые на 150-200 км, — всё это, конечно, помогло выдержать тяжёлые неудачи 1941-го.Но в итоге, приходится признать, привело наш Союз к опасному несварению и потере ровно через полвека всех тех Прибалтик и украин-окраин. Впрочем, потере, быть может, и временной. Как временным оказался шок от Хасавюрта, как временными оказываются последствия очень многих современных договоров, и не только в России. Временными оказались, увы, и многие успехи российских войск на первом этапе СВО.Даже представить себе страшно, что будет, если по условиям какого-нибудь мира придётся разменять на что-то Купянск, однажды уже фактически сданный. А Херсон — тут и вовсе слов нет. А ведь и Херсон, и Запорожье тоже, без обмана и не под дулами автоматов, проголосовали за Россию. Ещё три года назад, считая тысячи подбитых танков по ту и другую сторону фронта СВО, авторы обратили внимание, что миру такие счёты никак не помогут. И тогда же признавали, что на тот момент было необходимо «непременно выстоять под серией контрнаступов, пусть даже жертвуя частью освобождённых территорий. Это тяжело, это в чём-то безжалостно или даже постыдно, а моральный ущерб иной раз страшнее материального» (Время снова пересчитать танки).Не Дональд Трамп и Владимир Путин сами по себе способны «загнать Россию с Украиной в мир», мир должен вызреть в умах россиян, а главное — украинцев. Процитируем сами себя ещё раз: «Когда придёт победа, … решат не верха в Москве или Киеве, в Брюсселе или Вашингтоне. Скорее всего, это сделают низы, простые украинские солдаты, ещё не окончательно переформатированные в упёртых нациков. Случится всё, как только они и те командиры, которые ещё не окончательно потеряли разум, окажутся в большинстве. И уже смогут принять единственно верное на сегодня решение. И для себя самих, и для Украины, если хотят, чтобы она по-прежнему имела место быть». — Когда считать мы стали танки.На сегодня даже самый «похабный» мир ни россиян, ни украинцев пугать не должен, тем более что войны между народами как не было три с лишним года назад, так и сегодня нет. Есть СВО, а настоящая война, скорее всего, была бы совсем иной.