Творение КБ Котина «Объект 287»Страх и любовь к ракетамУправляемое ракетное вооружение в первые десятилетия после Второй мировой войны казалось безальтернативным убийцей всего и вся. Прежде всего, танков и прочей бронетехники.

Всем известна байка о мнении Никиты Хрущева относительно самого существования танков. В ходе демонстрации возможностей противотанковой ракеты 3М7 системы «Дракон» (штатное оружие танка ИТ-1) оператор поразил тремя выстрелами три движущихся танка. Впечатленный Хрущев поставил вопрос о целесообразности дальнейшей разработки танков, если они так легко уничтожаются копеечными ракетами. Что-то подобное происходит и сейчас. Только танки поражаются не на тепличном полигоне, а в реальном бою, и не ракетами, а еще более дешевыми FPV-дронами. На перестройку концепций нет ни времени, ни средств, поэтому защита танков от новых угроз сейчас, скорее, кустарная. «Успехи» ИТ-1 едва не убили отечественное танкостроение в привычном видеВ начале 60-х годов в Советском Союзе управляемому ракетному вооружению уделяли особое внимание. Ключевую роль в этом играл упоминаемый чуть выше «главный специалист» по бронетанковой технике Никита Хрущев. В одной из стенограмм совещания в ВНИИ-100 есть замечательные мысли: «Товарищ Хрущев беспокоится о том, что у нас сейчас нет такого направления, коренного изменения танкового вооружения. Он высказал такие мысли, что сейчас вроде бесперспективным становится соревнование брони и снаряда. Сейчас эти снаряды прошибают мощную броню, а к тому времени, когда придется пускать в дело, тогда «Шмель» (аллегория снаряда или ракеты) еще больше отточит свое жало. Мысль идти по пути утолщения брони, видимо, бесперспективное дело. Хрущев сказал дальше, что танк должен надежно защищаться от ударной волны, от осколков и пуль, от радиации, от бактериологических и химических средств нападения, от мощного светового излучения, но нельзя рассчитывать на то, что защита танка должна выдерживать любое попадание. Это так, а значит его защита от прямого попадания – в маскировке, в складках местности, в его габаритах… Это резкое снижение габаритов, это приседание и самоокапывание… У нас была артиллерия, а сейчас её заменила реактивная часть. Это лучше любой артиллерии. Артиллерия уже не вернется обратно». Вот так главы государств выдают установки, влияние которых мы ощущаем до сих пор. Инженеры от ВПК правильно поняли мысль Верховного, и началось.Характерным является документ, в котором главный конструктор Ленинградского Кировского завода Жозеф Яковлевич Котин в конце 1962 года просит руководителей сразу трех «почтовых ящиков» № 400, 56 и 993 создать ракету для танка. Тактико-технические требования следующие: длина снаряда – 1 метр, диаметр – до 180 мм, маршевая скорость – 500 м/сек, бронепробиваемость – не менее 700 мм, осколочное действие должно быть эквивалентно 122-мм снаряду, дальность стрельбы – не менее 5 км и полное отсутствие мертвой зоны. Пуск предлагалось организовать в двух вариантах – из контейнера-гильзы с выдвижной направляющей пусковой установкой и методом катапультирования. Ракетная система предназначалась для уникального танка, известного под именем «объект 287». Машина разрабатывалась под началом Жозефа Котина и представляла собой безбашенный ракетный танк. Интересно, что опытный танк получил в итоге ракету, но немного иную, чем просил главный конструктор. Изделие 9К11 «Тайфун» пробивало на 200 мм меньше брони, летело на 4 км с мертвой зоной 500 м, а осколочно-фугасный эффект был эквивалентен подрыву 100-мм снаряда. За рубежом в 60-е годы управляемое ракетное вооружение развивалось вполне высокими темпами. В секретных отчетах указывают французские ПТУРы первого поколения SS-II, которые уже монтировались на серийные танки AMX-13. В Великобритании велись работы по созданию легкого танка, вооруженного только ПТУРом «Виджилент», который не очень хорошо оценивался отечественными инженерами. Летел всего на 1,6 км с мизерной скоростью в 130 м/с. А вот американская «Шиллейла» была достойным соперников, еще и умела работать из 152-мм ствола танковой пушки. Об уровне гонки вооружений того периода свидетельствуют данные о возможном снаряжении американской танковой ракеты ядерной боевой частью. В некогда засекреченных отчетах встречаются очень неоднозначные вещи. Впрочем, странными они выглядят спустя шестьдесят лет, а для своего времени были настораживающими. Так, в одном из отчетов о «Состоянии и развитии танкового вооружения за рубежом», аналитики в 1962 году пишут: «Одновременно в США проводятся теоретические и экспериментальные работы по ракетным системам «Поулкэт» и «Томагавк». Принципиально эти системы могут быть установлены на танках». До конца непонятно, что случилось на самом деле – некорректная работа советской разведки или все-таки американцы действительно разрабатывали противотанковую ракету с именем «Томагавк». По данным аналитики снаряд «Поулкэт» работал из 120-мм нарезной пушки, ориентируясь по отраженному инфракрасному лучу от бортового прожектора танка. А вот «Томагавк» был более сложной штучкой. По описанию наведение на цель осуществлялось в ультрафиолетовой области, для чего разрабатывался соответствующий лазер подсветки. А что же в Советском Союзе? Для начала 60-х годов квинтэссенцией ситуации стало выражение директора НИИ-61 (сейчас АО «ЦНИИточмаш») Сергея Сергеевича Розанова: «В целом следует отметить, что у нас проводятся работы по автоматизации управления снарядами, на базе практически всех известных современных достижений науки и техники. Однако темпы этих разработок и практический выход явно неудовлетворителен. Ни одна из указанных работ не доведена до возможности начала опытно-конструкторского этапа. Одной из причин этого является недостаточный объем проводимых теоретических и экспериментальных исследований и небольшое количество научных и инженерных сил, привлекаемых к их выполнению». Работа велась масштабная – в процессе проектирования были системы «Лотос», «Дракон», «Рубин» и «Тайфун». Особый интерес представляет система «Глаз», представляющая собой фактически ПТУР III поколения или, если хотите, советский аналог «Джавелина». В обзоре Розанов пишет насчет «Глаза»: «На экспериментальном этапе работ в условиях пусков ночью по высокотемпературным целям снаряд показал высокую степень попадания на дальности 1–1,2 км. Проверка в дневных условиях показала, что система не обеспечивает надежной селекции цели в условиях фоновых помех. Снаряд «Глаз» не требует непрерывного визирования цели после пуска, что является его основным тактическим преимуществом перед полуавтоматическими комплексами». Принцип «выстрелил-забыл» образца 1962 года. Основной проблемой у всех образцов опытных ракет были чрезмерные габариты боевых частей, бортовой радиоэлектронной аппаратуры и двигательных установок. Относительно компоновки будущего танка Сергей Сергеевич Розанов предлагает поставить на машину сразу два ствола – один для управляемых, а второй для неуправляемых снарядов. Только так можно будет обеспечить достаточную скорострельность в бою. Но у главного конструктора Жореса Котина было свое мнение на этот счет. Замечания главногоГлавный конструктор Ленинградского Кировского завода Котин подготовил обстоятельные замечания на тезисы Розанова относительно перспектив отечественного танкостроения. Котин прямо заявляет, что применение ракетного вооружения в танках позволит осуществить резкий качественный скачок в развитии. Ракетное вооружение автоматически сокращает габаритные размеры танка (что требовал Хрущев), а также отказаться от башни, длинных пушек и сократить численность экипажа. По докладу: «Мы считаем, что башенные танки, пушки или ракетные установки, выполненные в виде труб, имеющих несколько метров длины и выступающие из башни, изжили свой век». Такая вот революция от Жозефа Котина. К слову, в начале 60-х годов вовсю шла работа над «Объектом 287» – безбашенным ракетным истребителем. Котин не просто фантазирует о будущем танкостроения, он прямо рекомендует всем вновь проектируемым танкам снимать башни, добиваясь низкого силуэта. В условиях ядерной войны, по мнению главного конструктора, без этого не обойтись. Ну раз танк без башни, то и пушка у него маловероятна – остается только ракета. Концептуально все просто, но подводят ракетчики. Котин пишет, что до сих пор не получил адекватную танковую ракету. В замечаниях есть такой абзац: «Ракета все еще обладает значительной мертвой зоной и требует иметь на машине вспомогательное вооружение, позволяющее компенсировать этот недостаток. Длина ракеты велика, система управления требует слежения за целью за весь промежуток полета ракеты». Жозеф Яковлевич, конечно, был большой оптимист: «Мы понимаем, что это только начало, конструкторы-ракетчики сократят её габариты, сделают систему управления автоматической и сделают ракетный выстрел по своей простоте и надежности равноценным пушечному». Не сделали и не сократили. Жозеф Яковлевич Котин, прославленный конструктор тяжелых танков и один из авторов концепции безбашенных боевых машинОдним из решений проблем ракетного танка Котин видел разработку ракеты, способной осуществлять старт из танка в вертикальном положении. Прямо как сейчас это делает система ПВО «Тор». По мнению инженеров, пуск ракеты из вертикальной установки будет осуществляться через отверстие в крыше танка, равное калибру ракеты. Поразить такую установку, даже атомным взрывом, будет практически невозможно. До конца непонятно, что стало истинной причиной скорого конца самой концепции ракетного танка – скоропостижный уход Хрущева или невозможность выполнения требований к танковой ракете. Все-таки танкисты хотели оружие, непростое даже для XXI века, не говоря о начале 60-х годов прошлого столетия. Но тема ракетных танков не умерла, хотя и трансформировалась в узкоспециализированные машины типа ПТРК «Штурм-С», «Хризаментема-С» и другие.