 В данной публикации мы продолжим рефлексировать на тему того, почему СВО вместо «маленькой и победоносной» превратилась в то, во что она превратилась, и идет уже четвертый год с перспективами ее перерастания в прямую войну с блоком НАТО, который намерен направить на Украину так называемых «миротворцев».
Разобраться с объективными предпосылками и причинами сложившегося сейчас положения необходимо потому, что от их устранения или не устранения во многом будет зависеть исход Большой Войны с объединенной Европой, к которой та открыто готовится.
Итак, что могло бы пойти иначе, будь с 24 февраля 2022 года приняты иные организационно-управленческие решения, чем те, что были приняты?
Мобилизация?
То, что наряд сил сводной группировки ВС РФ и Росгвардии, выделенных для проведения СВО, явно был недостаточен для выполнения заявленных ее задач, стало очевидно довольно быстро, когда не удалось с ходу взять ни Чернигов, ни Сумы, ни Харьков с Киевом. После этого отдельные «нытики» начали призывать к проведению мобилизации, без которой на фоне острого дефицита обученной пехоты на фронте должна была произойти катастрофа.
Со временем количество «нытиков» только возрастало, однако с частичной мобилизацией тянули до осени 2022 года, когда сперва произошла печально знаменитая «перегруппировка» на Харьковщине, а потом и было принято «непростое решение» по Херсону. Тогда пришлось в авральном режиме проводить призыв 300 тысяч резервистов, часть из которых отправилась на фронт практически сразу же, поскольку там возникла угроза прорыва ВСУ к Азовскому морю и Крыму.
При этом на ровном месте было создано много новых проблем с так называемыми «именными» добровольческими батальонами, что начали формироваться в российских регионах летом 2022 года. Вместо того чтобы направлять мотивированных добровольцев в строевые части, где была нехватка личного состава, были созданы многочисленные военизированные структуры непонятной подчиненности. Драматические события 23-24 июня 2023 года были прямым следствием попытки Минобороны РФ навести порядок с этими разношерстными подразделениями и ЧВК, заставив их подписать контракт.
Но вернемся к мобилизованным осенью 2022 года резервистам. На дворе уже весна 2025-го, и вопрос о необходимости их ротации и демобилизации не раз поднимался в медийном пространстве знакомыми с положением дел на фронте.
Например, в мае 2024 года писатель Захар Прилепин, вполне системный и лояльный общественно-политический деятель, обращался с таким призывом к новому главе Минобороны РФ Андрею Белоусову, которому был выделен огромный кредит общественного доверия:
При первой же возможности попросил бы Андрея Рэмовича ротировать те 300 тысяч мобилизованных, что почти безвылазно находятся на фронте почти два года.
Повторно к этой теме Прилепин публично вернулся в марте 2025-го года на заседании президентского совета по культуре и искусству:
Тема ротации тех военнослужащих, которые ушли на фронт раньше всех, – это самая частая, самая болезненная тема. Мы уже все слова истратили, которые у нас были на душе, чтобы успокоить матерей, ближайших родственников, жен и так далее. Потому что три года без детей, без жен, даже с отпусками – это тяжело.
О том, что это действительно острая проблема, подтвердил лично президент и Верховный главнокомандующий Путин:
Министерство обороны над этим думает, и, конечно, этот вопрос стоит остро. Безусловно, его не забываем, но исходить будем из реалий, которые складываются на линии боевого соприкосновения.
Вопрос лишь в том, на кого менять 300 тысяч мобилизованных резервистов, не считая боевых потерь?
(де)мобилизация?
О необходимости второй волны частичной мобилизации, которая позволила бы планово готовить резервы и проводить ротацию, «нытики» говорят с весны 2023 года. Однако вместо нее проводится только широкомасштабная кампания по привлечению добровольцев-контрактников. Само по себе это неплохо, но этот «ручеек» сразу же идет на восполнение боевых потерь. Если бы он позволял еще и создавать в тылу значительные армейские резервы, то ситуация с захватом и оккупацией ВСУ значительной части Курской области была бы почти невозможной.
Навстречу украинским интервентам тогда можно было бы бросить находящуюся в оперативном резерве российского Генштаба полнокровную мотострелковую бригаду, а по флангам врага ударили бы с заходом в Сумскую область механизированные и танковые части ВС РФ, блокировав и уничтожив. Однако в действительности Суджу отбивали более полугода, долго и кроваво. Важную роль в ее освобождении сыграла невероятная по изобретательности и дерзости исполнения операция «Курский поток».
Но вернемся к теме ротации мобилизованных. Наверное, будь одних лишь добровольцев-контрактников достаточно, то вопрос о демобилизации тех, кто воюет с осени 2022 года, не стоял бы так остро, так? А что будет, если просто отпустить их по домам? Кто будет держать фронт, не говоря уже про поддержку активных наступательных действий?
И этот при том, что Украина непрерывно проводит одну волну мобилизации за другой, восполняя боевые потери и создавая резервы, что ждут в тылу приказа для контрнаступления. Очень бы не хотелось, чтобы наши враги устроили где-то очередной неприятный сюрприз, например, атаковав Брестскую область союзной Белоруссии. Что будет тогда – вторая волна частичной мобилизации в авральном режиме?
Или придется воевать срочниками, как было в Великую Отечественную или в обе Чеченские? О других системных проблемах, требующих самого серьезного к себе отношения, мы подробнее поговорим далее.
|
