ПредысторияВ 264 году (здесь и далее все даты кроме оговоренных до н. э.) римская армия под командованием консула Аппия Клавдия высадилась на территории острова Сицилия. Так началась Первая Пуническая война. Римляне довольно быстро взяли под контроль город Мессана, выбив оттуда карфагенян и сиракузян, а в следующем году во второй раз (первая осада, проведенная в 264 году, окончилась неудачей) осадили Сиракузы и вынудили правившего там тирана Гиерона II пойти на заключение военного союза.

По данным древнего историка Флавия Евтропия, под покровительство римлян перешли более пятидесяти (согласно Диодору Сицилийскому – шестидесяти семи) сицилийских поселений. К 262 году Карфаген потерял контроль над большей частью своих владений на острове, включая крупную военно-морскую базу Акрагант, полностью передав военную инициативу на суше в руки врага. Первая Пуническая война Несмотря на эти неудачи, господство на море по-прежнему сохранялось за Карфагеном, что могло нивелировать даже полную потерю Сицилии. Пунийский флот под общим командованием полководца Гамилькара регулярно совершал рейды на подконтрольное Риму побережье, и многие сицилийские города переходили обратно на сторону карфагенян. Парализованной оказалась и торговля. Под угрозой разорения были города Цере, Неаполь, Остия, Тарент, Сиракузы и другие. При этом римляне подобных морских операций проводить не могли, побережье Африки оставалось нетронутым. Поняв, что без мощного флота войну не выиграть, они в 260 году приступили к созданию кораблей и обучению моряков. В этом начинании Риму активную помощь оказывали более развитые и опытные в морском деле италийцы. За довольно короткий срок в два месяца было построено больше ста судов. Однако первый боевой опыт римлян на море был не слишком удачным: в гавани города Липары (на одном из Липарских островов) эскадра, которой командовал консул Гней Корнелий Сципион Азина, была заблокирована карфагенскими кораблями под руководством Боодеса. Римские моряки в панике бежали на берег, их суда были захвачены врагом, а Сципион попал в плен. Но в том же 260 году римский флот, возглавляемый теперь консулом Гаем Дуилием, сумел нанести тяжелое поражение пунийскому флоту под командованием Ганнибала Гискона в битве у мыса Милы. Теперь Рим мог оказывать своим сухопутным войскам морскую поддержку в боевых действиях, а также угрожать заморским владениям карфагенян. Впоследствии римляне захватили несколько городов на Сицилии и острова Сардинию и Корсику, находившиеся под контролем пунийцев, также было нанесено ещё несколько поражений карфагенянам на море. Так, в 258 году крупные силы пунийского флота были заблокированы в гавани одного из сардинских городов и разгромлены, а командующий ими вышеупомянутый Ганнибал убит собственными подчинёнными. Битва при Милах. Художник: Дж. С. Дэвис Окрылённый победами, в 257 году сенат принимает решение завершить войну, высадив десант в Африке, и таким образом угрожать не только владениям противника на Сицилии, но и его столице – Карфагену. Британский историк А. Голдсуорси считает, что целью экспедиции было не взять под контроль новые территории для присоединения к Риму, а оказать давление на пунийцев, с целью вынудить их пойти на как можно более невыгодный мир. При этом римляне при планировании операции вряд ли намеревались захватить сам Карфаген, ведь для того, чтобы занять столь крупный и хорошо укрепленный город, пришлось бы предпринимать длительную и тяжелую осаду. Экспедиция Регула и Вульсона в Северную АфрикуЛетом 256 года римский флот под командованием консулов Луция Манлия Вульсона и Марка Атилия Регула одержал решительную победу над карфагенским флотом в большом сражении у мыса Экном (на Сицилии). Таким образом римляне открыли себе путь к берегам Африки. В Карфагене понимали всю опасность сложившейся ситуации и даже хотели начать переговоры, но Рим пока не собирался заключать мир, видимо, рассчитывая поставить врага в более тяжелое положение.Пунийцы вели активную подготовку к обороне и сконцентрировали большую часть армии и флота возле Карфагена (города), думая, что враг будет высаживаться именно там, однако эти ожидания не оправдались. Регул и Вульсон, заготовив съестные припасы для экспедиции, направились к Африке. Шедшие в их авангарде корабли пристали к Гермесову мысу (ныне мыс Эт-Тиб), дождались там остальных и начали движение вдоль побережья страны, пока не достигли города Аспида (также известного как Клупея). Там римляне высадились на берег, и приступили к осаде. Известие об этих действиях противника застало пунийцев врасплох, ведь они не ожидали высадки римлян в этом месте и почти не имели там войск. По этой причине никаких активных действий по деблокаде Клупеи предпринято не было, и вскоре город пал. После победы Регул и Вульсон отправили гонцов в Рим с известиями о случившемся и просьбой прислать указания о том, что делать дальше.Карфаген по-прежнему держал армию возле столицы, и потому, когда римское войско снялось со своей стоянки и начало опустошать территорию врага, никакого сопротивления встречено не было. Как сообщает древнегреческий историк Полибий, римляне разрушили множество роскошных жилищ, захватили много голов скота и больше двадцати тысяч пленных. Вскоре, из Рима прибыли гонцы с приказом: одному из консулов вернуться в Италию вместе с частью войска, а другому остаться в Африке с остальными. В итоге, покинул театр боевых действий Вульсон, забрав с собой множество пленников (Евтропий пишет о 27 тысячах), а Регул остался на пунийской земле, имея при себе 15 тысяч пехоты, 500 всадников (по мнению Голдсуорси, столь небольшая численность кавалерии в экспедиционной армии, возможно, была связана с трудностями перевозки лошадей по морю) и 40 кораблей (согласно Полибию). Римские воины Советский антиковед К. А. Ревяко выделяет две причины разделения римской армии: во-первых, это недовольство воинов тем, что их на слишком долгий срок оторвали от собственных хозяйств, и они пришли в запустение. Во-вторых, это невозможность римского командования обеспечивать столь крупную армию продовольствием. Однако историк Е. А. Родионов замечает, что проблемы с припасами армии в Африке никак не отражаются в первоисточниках, при этом ничто не мешало римлянам наладить регулярное снабжение из Сицилии, да и в целом положение войск Регула и Вульсона, было весьма благоприятным за счёт разграбления местного населения.Тем временем в Карфагене были выбраны новые военачальники, которые должны были командовать армией в борьбе с Римом. Ими оказались Гасдрубал, Бостар, а также Гамилькар, который прибыл из Сицилии вместе с пятью сотнями всадников и пятью тысячами пехотинцев. Они приняли решение перейти к более активным действиям, и попытаться помешать римлянам разорять страну и захватывать поселения. Через некоторое время войска Регула подошли к городу Адису и обложили его, тогда карфагеняне выступили навстречу, рассчитывая помочь осажденным. Они заняли позицию на холме недалеко от города и вступили там в сражение с врагом, но были разгромлены (Флавий Евтропий приводит, скорее всего, завышенные данные о якобы 18 тысяч убитых, 5 тысячах пленных и 18 захваченных римлянами слонах). После этого Адис пал, и римляне направились к Тунету (недалеко от Карфагена), который также был взят. Помимо этого, согласно данным Аппиана Александрийского, римляне заняли около двухсот городов (Евтропий пишет, что после битвы при Адисе Регул «принял под свое покровительство» 74 города). Кампания в Африке Теперь пунийцы фактически были разбиты не только на море, но и на суше. Положение осложнилось ещё и из-за начавшегося восстания нумидийцев, а также нехватки продовольствия в Карфагене и, как следствие, голода, вызванного постоянным притоком беженцев из разоренных войной территорий. Полибий сообщает, что Марк Регул, понимая бедственное положение врага и желая закончить войну в этом году (так как в следующем будет избран новый консул, и слава победителя Карфагена, скорее всего, достанется ему), предложил провести мирные переговоры. Пунийцы согласились (стоит заметить, что, согласно Диодору Сицилийскому и Флавию Евтропию, инициаторами переговоров всё же выступили карфагеняне) и отправили своих послов во главе с Ганноном к римлянам, однако условия, выдвинутые консулом, оказались настолько жесткими и унизительными, что мир так и не был заключен. О дальнейших планах Регула почти никакой информации нет, но, скорее всего, он не планировал вести какие-либо активные наступательные действия, намереваясь выжидать, пока ситуация в Карфагене не ухудшится ещё сильнее, чтобы потом вновь попытаться заключить мир.На этом кампания 256 года в Африке закончилась, но в Карфагене активно собиралась новая армия. За счёт наличия большого количества драгоценных металлов пунийское правительство набрало в её ряды множество греческих наемников. Одним из них был спартанец по имени Ксантипп.Ксантипп до прибытия в КарфагенО жизни данного исторического деятеля до того, как он принял участие в Первой Пунической войне, почти не сохранилось каких-либо конкретных сведений. Тем не менее на основании скупой информации, имеющейся в первоисточниках, можно попытаться приблизительно реконструировать его биографию. Почти все известные нам источники прямо указывают на то, что Ксантипп был спартанцем. Лишь Полибий использует иную формулировку, называя его «человеком лаконского воспитания», но если учесть то, что такое воспитание могли получить только спартиаты (свободные граждане Спарты), можно прийти к выводу, что Полибий таким образом просто пытался подчеркнуть дисциплинированность и храбрость этого военачальника. Однако тот факт, что Ксантипп принадлежал к спартанцам, не дает нам полной информации о его происхождении. Дело в том, что в третьем веке Лакедемон переживал кризис (начавшийся ещё в пятом веке), выражающийся в имущественном и правовом расслоении общества, что привело к внутренней нестабильности и многочисленным политическим конфликтам. По сообщению древнегреческого историка Плутарха, всё дошло до того, что в какой-то момент там было лишь около 700 спартиатов, при этом только 100 из них обладали земельным наделом (они назывались гомеями). Остальные же относились к категориям гипомейонов и мофаков – лиц, которые не получили земли и потому были лишены основных гражданских прав. К третьему веку гипомейоны уже активно промышляли наемничеством, участвуя в боевых действиях в разных уголках эллинистического мира. Детство и молодость Ксантиппа прошли непосредственно в Спарте (что связано с процессом приобретения им «лаконского воспитания»), но Полибий описывает его как человека, «превосходно испытанного в военном деле», и называет «мужем опытнейшим в военном искусстве», а это значит то, что, вполне вероятно, он являлся именно гипомейоном. Исходя из этого, украинский исследователь А. И. Козак высказывает предположение о том, что спартанец сражался во многих вооруженных конфликтах своего времени. На это также указывает Диодор Сицилийский, который писал, что Ксантипп обладал «природным умом и практическим опытом стратега», а римский военный теоретик Флавий Вегеций Ренат описывал спартанца как опытного и хорошего тактика, исходя из чего можно сделать вывод о том, что ему доводилось командовать весьма крупными воинскими контингентами.По мнению Козака, Ксантипп вполне мог принимать участие в войнах царя Пирра Эпирского (и учитывать их опыт при проведении преобразований в карфагенской армии, но об этом позже) или в Хремонидовой войне (267–261 гг.), после которой он находился в Египте и стал триерархом флота правителя Египта Птолемея II Филадельфа в Галикарнассе, а после пребывания у пунийцев вернулся обратно и «сыграл решительную роль в Третьей Сирийской войне». Однако российский антиковед А. А. Абакумов замечает, что Ксантипп – наемник, Ксантипп – триерарх, и Ксантипп – участник Сирийской войны (к тому же он был назначен наместником провинций за рекой Ефрат Птолемеем III Эвергетом) не упоминаются в первоисточниках как один и тот же человек. Попытки «объединить» их всех в одну личность выглядят, по его мнению, не слишком обоснованными. Царь Пирр Эпирский Впрочем, существует ещё одна концепция, выдвинутая ещё в XIX веке н. э. немецким ученым И. Г. Дройзеном в первом томе его фундаментального труда «История Эллинизма». Согласно ей, одним человеком были только наемник и наместник. Галикарнасского триерарха сторонники этой теории считают местным уроженцем. Ещё один немец – Х. Хаубен, наоборот, отождествляет как одну личность триерарха и наместника.Ещё одним вопросом, связанным с Ксантиппом, является то, как он приобрел свои познания о военном искусстве. Известно, что в Спарте детей обучали грамоте, но, как писал Плутарх, «лишь в той мере, в какой без этого нельзя былр обойтись». То есть давался лишь необходимый минимум знаний, а «прочие же виды образования подвергали ксенеласии». Исходя из этих сведений, можно сделать вывод о том, что в Лакедемоне письменная культура считалась ненужным излишеством и даже опасным элементом, хотя Флавий Ренат всё же упоминает о неких трудах лакедемонских военных теоретиков, но если Ксантипп и читал их, скорее всего, он всё же был практиком, усваивавшим военное ремесло эмпирическим путем.Резюмируя, следует сказать, что к моменту прибытия в Карфаген Ксантипп имел богатый боевой опыт и обладал обширными познаниями в области военного дела, каковые он приобрел, принимая участие в тех или иных вооруженных конфликтах первой половины третьего века.Военная реформа КсантиппаСогласно информации Полибия, спартанский военачальник прибыл в Карфаген непосредственно с территории Греции. Историк сообщает, что пунийцы отправили в Элладу своего вербовщика, и он привел обратно большое количество наемников, среди которых был и «некий лакедемонянин Ксантипп». Оказавшись в Карфагене, он внимательно выслушал рассказы о понесенном пунийским войском поражении и, подвергнув полученную информацию анализу, пришел к выводу о том, что причиной неудач стала неопытность полководцев и, видимо, несовершенство избранной ими тактики. Сначала Ксантипп высказал свои мысли братьям по оружию, а со временем слухи о спартанце, критикующем действия карфагенян, распространились по всему городу, дойдя в итоге до высшего военного командования. Его члены, находившиеся тогда в весьма трудном положении и не слишком понимающие, как из него выбраться, пригласили к себе лакедемонянина и выслушали его. Измышления Ксантиппа в целом им понравились, а поскольку он ещё и предложил свой план действий, пунийские «вожди» назначили его главнокомандующим всем войском.Впрочем, Аппиан Александрийский иначе описывает обстоятельства появления лакедемонянина в Карфагене. По его утверждению, пунийцы попросили Спарту отправить к ним какого-либо военачальника для того, чтобы он возглавил их армию в борьбе с Римом, и спартанцы прислали Ксантиппа. Эту информацию в целом подтверждают в своих работах Ренат, Евтропий и другие римские историки. То есть, по их мнению, Ксантипп получил столь высокий пост не во время пребывания в Карфагене, а по заранее задуманному плану.По справедливому замечанию А. Козака, установить, какая версия в большей степени соответствует действительности, не представляется возможным, ведь древние авторы пользовались разными источниками при написании своих трудов. Однако, по мнению исследователя, стоит полагать, что Ксантипп был назначен главнокомандующим благодаря политическому «маневру», предпринятому кем-то из высших эшелонов карфагенской власти.Свою деятельность Ксантипп начал с того, что вывел всех воинов за городские стены и начал проводить военные учения. Впервые за несколько лет пунийская армия приобрела должный уровень боевой подготовки. К тому же спартанец обучил карфагенян грамотному применению кавалерии и элефантерии на поле боя. Если раньше пунийцы занимали позиции на возвышенностях, что не позволяло эффективно использовать данные виды войск, то благодаря реформам Ксантиппа отныне боевые действия должны были вестись на равнинах. Это, забегая вперед, стало решающим фактором в победе над римскими войсками под командованием Марка Регула в произошедшем через некоторое время сражении при Тунете (на р. Баград), приведшему к их изгнанию из Африки. Бойцы армии Карфагена Действия спартанца были крайне положительно оценены пунийцами. Полибий писал: Уже одна весть о таких речах Ксантиппа вызвала возбуждение в народе и говор, преисполненный надежд; но когда он вывел войско из города и выстроил его в порядке, когда начал передвигать с места на место отдельные части и командовать по правилам военного искусства, карфагеняне поняли огромную разницу между опытностью его и неумелостью прежних вождей, в громких криках выражали свою радость и жаждали поскорее сразиться с неприятелем: с Ксантиппом во главе, они были убеждены, им нечего бояться.А. Козак предполагает, что Ксантипп научился использовать элефантерию (а далеко не все эллинские полководцы были обучены этому) принимая участие в кампаниях Пирра Эпирского. Как известно, царь молоссов довольно активно и успешно применял слонов в боях, в том числе и против римлян. Причем лакедемонянин, скорее всего, лично сражался в этих битвах – по вышеописанным причинам он вряд ли был ознакомлен с ныне утраченными мемуарами Пирра, в которых содержалось много информации по военной теории. По мнению А. Абакумова, Ксантипп научился применять элефантерию во время службы в армии Птолемеев или Селевкидов, ведь в них так же было довольно много боевых слонов. Некоторые исследователи ставят под сомнение вклад Ксантиппа в развитие карфагенской армии и разгром Регула. Так, К. Ревяко считал, что «поражение римлян в Африке объясняется неподготовленностью римской армии и флота к таким сложным военным операциям, а также бездарностью римского высшего командования». Роль спартанца в сражении при Тунете он признавал лишь частично. Немецкий военный историк Ханс Дельбрюк в первом томе своего труда «История военного искусства в рамках политической истории» придерживался схожей точки зрения. По его мнению, масштаб деятельности Ксантиппа в Карфагене был значительно преувеличен и приукрашен Полибием (во многом основывавшимся на труде сочувствующего Карфагену древнегреческого историка Филина), подобно его же рассказу о том, что римляне построили свой флот на основе выброшенной на берег пунийской пентеры. А. В. Гурьев в статье, посвященной реформе Ксантиппа, сравнил тактику, примененную карфагенянами при Тунете, с той тактикой, которую они использовали в предыдущих своих войнах и сражениях. В 311 году, во время борьбы с сиракузским тираном Агафоклом (в 312–305 годах) произошла битва при Гимере. В ней пунийцы заняли позицию на холме и, умело используя пращников и тяжелую пехоту, отражали атаки сиракузян. Конница при этом применялась лишь на заключительном этапе боя. В произошедшем спустя год в рамках той же войны сражении при Тунете карфагеняне выступали уже атакующей стороной, но применили кавалерию и колесницы лишь для того, чтобы завязать боестолкновение, но оно закончилось поражением. После ещё одной неудачной битвы с Агафоклом, на этот раз в 307 году в Нумидии, конница успешно выступала в качестве арьергарда, прикрывая отход пунийцев в лагерь, и даже сумела оттеснить противника. Во втором сражении при Тунете (306 год) карфагеняне вновь заняли позицию на холме и отразили наступление сиракузян. Но в войне с Пирром Эпирским (278–276 гг.) пунийцы впервые «познакомились» с боевыми слонами. Карфагеняне включили новый род войск в состав своей армии, однако применяли его не слишком активно и умело, что можно проследить на примере боестолкновений раннего этапа Первой Пунической войны. В битве при Акраганте (262 г.) слоны находились во второй линии войск и в бою практически не применялись, а о действиях пунийской конницы у нас и вовсе нет сведений. В сражении при Адисе, где как уже упоминалось выше, также была занята позиция на возвышенности, действовала почти исключительно пехота, а слоны и всадники находились в тылу. Карфагенский боевой слон Исходя из этого, А. Гурьев приходит к закономерному выводу о том, что до реформ Ксантиппа элефантерия применялась карфагенянами в основном для оказания психологического воздействия на противника, а кавалерия играла вспомогательную роль. В целом же пунийцы вели бои, почти всегда находясь в обороне, и атаковали врага, только обладая численным превосходством и уверенностью в победе. Но в результате преобразований Ксантиппа их тактика значительно изменилась. Продолжение следует…Первоисточники:1. Полибий. Всеобщая история.2. Аппиан Александрийский. Римская история.3. Диодор Сицилийский. Историческая библиотека.4. Флавий Евтропий. Бревиарий от основания города.Литература:1. Родинов Е. Пунические войны. СПб., 2005.2. Ревяко К. А. Пунические войны. Минск, 1988.3. Дельбрюк Х. История военного искусства в рамках политической истории Т. 1, СПб., 2005.4. Goldsworthy A. The fall of Carthage. The Punic Wars 265–146. L., 2000.5. Гурьев А. В. Военная реформа Ксантиппа // Para bellum. 2001. № 12.6. Козак А. И. Ἄνδρα τῆϛ Λακωνικῆϛ ἀγωγῆϛ: к вопросу о социальном происхождении Ксантиппа Лакедемонянина // Laurea I. Античный мир и Средние века. Харьков, 2015.7. Козак А. И. Военно-политические преобразования Ксантиппа лакедемонянина в Карфагене (256–255 гг. до н. э.) // Пунические войны: история великого противостояния. СПб., 2017.8. Абакумов А. А. Слоны и спартанец: Ксантипп из Амикл в битве при Тунете (255 год до н.э) // Гуманитарные и юридические исследования. Ставрополь, 2020.