Революционный путь Нестора Махно начался, когда ему было 18 лет. Он вступил в ряды крестьянской группы анархо-коммунистов, а уже через два года был арестован за убийство чиновника военной управы. Революционной деятельности в ином формате, без револьвера в руках, Махно с юности себе не представлял. Махно родился в очень бедной крестьянской украинской семье, но националистическая пропаганда, с которой он столкнулся на родине, амнистированный Февральской революцией, вызывала у него сильное отторжение. Девять лет он провел за решеткой, тюрьма заменила ему университет. В Бутырке Махно сидел в одной камере с известным анархистом Петром Аршиновым, и даже некоторое время с Григорием Котовским. После возвращения в родное Гуляйполе, Махно столкнулся с агитаторами за захватившую власть в Киеве Центральную Раду Украинской Народной Республики, пропаганда которых строилась на русофобии и оголтелом украинском национализме. Однако, националистическая пропаганда не нашла поддержки среди местных жителей, справедливо посчитавших, что деятели УНР бесконечно далеки от народа. Для руководства УНР, появившегося на штыках немецко-австрийских солдат, было в приоритете не решение проблем трудового народа, а насаждение никому не нужного и чуждого подавляющему числу населения украинского языка. Ближе всех к Махно из идейных анархистов была украинская федерация "Набат", стремившаяся объединить единомышленников из различных течений. Они признали махновское движение своим, и к "батьке" потянулись идейные анархисты со всех уголков бывшей империи.В захваченных Махно городах, несмотря на то, что власть полностью принадлежала назначенным атаманом людям, была разрешена деятельность любых партий левого толка, а также ходили любые валюты - от "николаевок" и "керенок" до советских ассигнаций. Спустя некоторое время в повстанческой армии Махно начался процесс разложения. Началось пьянство, хулиганство, грабежи, убийства - все это привело к гибели. Таким образом, на примере махновщины идейные анархисты смогли убедиться, что анархия вовсе не порождает порядок вопреки известному лозунгу махновцев.
Революционный путь Нестора Махно начался, когда ему было 18 лет. Он вступил в ряды крестьянской группы анархо-коммунистов, а уже через два года был арестован за убийство чиновника военной управы. Революционной деятельности в ином формате, без револьвера в руках, Махно с юности себе не представлял. Махно родился в очень бедной крестьянской украинской семье, но националистическая пропаганда, с которой он столкнулся на родине, амнистированный Февральской революцией, вызывала у него сильное отторжение. Девять лет он провел за решеткой, тюрьма заменила ему университет. В Бутырке Махно сидел в одной камере с известным анархистом Петром Аршиновым, и даже некоторое время с Григорием Котовским. После возвращения в родное Гуляйполе, Махно столкнулся с агитаторами за захватившую власть в Киеве Центральную Раду Украинской Народной Республики, пропаганда которых строилась на русофобии и оголтелом украинском национализме. Однако, националистическая пропаганда не нашла поддержки среди местных жителей, справедливо посчитавших, что деятели УНР бесконечно далеки от народа. Для руководства УНР, появившегося на штыках немецко-австрийских солдат, было в приоритете не решение проблем трудового народа, а насаждение никому не нужного и чуждого подавляющему числу населения украинского языка. Ближе всех к Махно из идейных анархистов была украинская федерация "Набат", стремившаяся объединить единомышленников из различных течений. Они признали махновское движение своим, и к "батьке" потянулись идейные анархисты со всех уголков бывшей империи.В захваченных Махно городах, несмотря на то, что власть полностью принадлежала назначенным атаманом людям, была разрешена деятельность любых партий левого толка, а также ходили любые валюты - от "николаевок" и "керенок" до советских ассигнаций. Спустя некоторое время в повстанческой армии Махно начался процесс разложения. Началось пьянство, хулиганство, грабежи, убийства - все это привело к гибели. Таким образом, на примере махновщины идейные анархисты смогли убедиться, что анархия вовсе не порождает порядок вопреки известному лозунгу махновцев. 
