Территория и население империиВ конце XVIII века, незадолго до потрясений, вызванных Французской революцией, Османская империя представляла собой крупное государство, охватывавшее земли Балкан (с территориями современной Сербии, Боснии, Косово, Македонии, Албании, Греции, Болгарии и значительной части Румынии), Анатолии (современная Турция), Ближнего Востока и Северной Африки (территории современной Сирии, Ливана, Иордании, Израиля, Ирака, Кувейта, части Саудовской Аравии, Египта, Ливии, Туниса и Алжира).

В отношении населения достоверных оценок его численности в империи нет, но число жителей часто оценивается примерно 25 миллионов человек, что является небольшой цифрой для такой большой империи. Около 85 процентов османского населения проживало в сельской местности, а около 15 процентов – в городах (которые насчитывали от 10 000 и более человек). При этом степень урбанизации империи была регионально различна. К примеру, Балканы были самой густонаселенной территорией. Но в XIX веке население Балкан стало сокращаться, вследствие войн, голода и болезней.Войны, и особенно мелкие внутренние конфликты, возникавшие в результате национальных волнений и слабости централизованного контроля со стороны осман, вызывали перебои в сельскохозяйственном производственном процессе и в коммуникациях. Возникший в результате голод, в свою очередь, сделал население уязвимым перед эпидемиями, которые обычно поражали ослабленное население после нехватки продовольствия.В азиатских провинциях империи подавляющее большинство населения составляли мусульмане (в основном турки и арабы), со значительными христианскими и еврейскими меньшинствами. На Балканах большинство составляли христиане (греки, болгары, сербы, черногорцы, валахи) со значительными мусульманскими меньшинствами. Эти религиозные разделения среди населения были важны в условиях того, что Османская империя, по крайней мере, официально была исламской империей, управляемой на основе религиозных законов.Теоретически в империи господствовал священный закон ислама, но на практике к XVIII веку он ограничивался вопросами семейного права, договорного права и собственности. По мнению османских юристов, султан имел право управлять посредством указов, при условии, что его указы не противоречат исламским законам. Публичное право и особенно уголовное во многом основывалось на этом.Тем не менее существование немусульманских общин в исламском обществе действительно создавало проблемы. Как и в более ранних исламских государствах, христианские и еврейские группы были встроены в общество как зимми («Люди Книги», «защищенные»). Это означало, что в обмен на уплату специального налога им разрешалось продолжать жить в пределах мусульманского государства, и при этом исповедовать свою религию. Эти общины пользовались определенной автономией в ведении своих дел и были представлены своими религиозными деятелями в их отношениях с представителями государства.Если говорить о мусульманском большинстве населения империи, то оно не было монолитным. Подавляющее большинство принадлежало к суннитской (ортодоксальной) версии ислама, и, согласно своей официальной идеологии, Османское государство было защитником ортодоксального ислама в мире. Публично империя боролась с неортодоксальными мусульманами даже более яростно, чем с христианами. Ибо считалось, что ислам гласно был единым и неделимым. На практике же важные шиитские (неортодоксальные) меньшинства проживали на Балканах, в Анатолии, Сирии и Месопотамии, и к ним терпимо относились османские власти.Иностранцы-христиане, проживавшие в империи, пользовались аманом (милосердием) – охранной грамотой в соответствии с исламскими законами. Их представляли послы и консулы, имевшие определенную автономию. Эти права были закреплены в так называемых «капитуляциях». Они представляли собой договоры с европейскими державами между Османской империей и дружественными ей христианскими государствами.Османская система правления: теория и реальностьСогласно османской идеологии, общество в империи было организовано вокруг – теоретически строгого – различия между правящей элитой, которая не платила налогов, и массой населения (в османских терминах: рейя, стада), для которых было верно обратное. Правящая элита состояла из двух категорий: представителей султанской власти и блюстителей нравственного порядка. Правящая элита, которая обозначалась преимущественно как аскери (военные), состояла из всех слуг султана: военных, служащих учреждений и царского двора. Улемы, религиозные ученые, которым было поручено поддерживать моральный порядок и следовательно формальное образование, также принадлежали к правящей элите.Хотя слуги султана обладали чрезвычайной привилегированностью по сравнению с основной массой народа, в конце XVIII века они еще не составляли более или менее автономную бюрократическую/военную элиту, какой они станут в следующем столетии; они были инструментами власти, которые могли меняться по воле султана. Это касалось даже самого высокого сановника, великого визиря, который считался вторым после султана и был наделен всеми полномочиями правителя.К 1800 году правительственную систему все еще можно было охарактеризовать как «родовую»: она, по сути, являлась продолжением собственного хозяйства султана. Модель правления через расширенное домашнее хозяйство, частью которого являются не только члены семьи, но также слуги, рабы и клиенты, была характерна для османской элиты на всех ее уровнях. Поиск покровительства путем присоединения к такому дому был обязательным условием для любой государственной карьеры.Элита империи не только осуществляла власть, но и была хранительницей «великой традиции», основанной на письменных исламских источниках (стражами которых были улемы) и на более светском кодексе поведения и вкуса, называемом адаб (который был характерен для военной/бюрократической элиты). Между этими традициями и мировоззрением почти полностью неграмотного сельского населения, чей кругозор ограничивался окрестными деревнями и в лучшем случае городом, существовала чрезвычайно широкая пропасть. Связующим звеном между ними были мистические ордена или братства.Другие связи между массой населения и правящей элитой формировались богатыми торговцами и банкирами городов, которые, хотя формально и не были членами аскери, оказывали этой группе жизненно важные услуги, а также – для мусульман – улемами, которые формировали орган, соединяющий самого низкого кади (судью) в провинциальном городе с высшими религиозными сановниками в Стамбуле. Важную категорию среди улемов составляли муфтии. Это были эксперты по правовым вопросам, которые по запросу и за плату давали юридические заключения (на основе исламского канонического права). Хотя эти юридические заключения (называемые фетвой) не имели обязательной силы (они не были приговорами), муфтии пользовались большим уважением. Самым важным из муфтий был Шейх-уль-ислам.Согласно официальной идеологии, главной задачей правителя и его слуг была защита исламской общины от внешнего мира и поддержание справедливости внутри исламского общества. Справедливость и роль правительства в ее обеспечении были ключом к османскому взгляду на общество. В глазах османских государственных деятелей оно больше всего означало стабильность и гармонию. То есть внутри общества каждая группа и каждый человек должны были оставаться на своем месте (в пределах своих границ), не посягая на права других. Правительство должно было управлять в рамках закона и обеспечивать соблюдение границ. Правитель (или его представитель), нарушавший это, обвинялся в зюльме, тирании. Акцент на ценности стабильности повлек за собой в основном консервативный политический взгляд, согласно которому любое изменение социального порядка имело негативный оттенок. Османские писатели поспешили назвать любой социальный или религиозный протест вредным и опасным.Османская идеология подчеркивала исключительность отношений между правителем (и его слугами) и подданными. Султан олицетворял абсолютную власть, и многие из его слуг, хотя и были могущественны как делегаты его власти, формально были его рабами. Османская система правления и землевладения всегда была направлена на предотвращение появления конкурирующих центров власти, таких как аристократия, которые могли бы снимать часть прибавочной продукции населения. И долгое время центральное правительство Османской империи преуспевало в этом отношении.По сравнению с правительствами современных национальных государств Османская империя, конечно, в XVIII веке сильно отличалась в трех отношениях. Во-первых, чиновничество было очень малочисленным. В центральном правительственном аппарате Стамбула (Баб-и Али: «Великой Порты» или сокращенно «Порты») работало от 1 000 до 1 500 служащих. Точная доля национального продукта, которая поступала в центральное правительство в виде налогов, хотя бы приблизительно неизвестна за этот период, но почти наверняка она не превышала 3 %. Это не означает, что налоговая нагрузка на население была слабой. Совсем наоборот. Однако это свидетельствует о том, что доходы не доходили до центральной казны, поскольку местная власть получала крупный процент с них.Задачи, выполняемые правительством и ожидаемые от него, по современным меркам были минимальными. Правительство занималось защитой империи и поддержанием правопорядка (включая уголовное правосудие); оно контролировало рынки, выпускало монеты, снабжало крупные города продовольствием, а также строило некоторые крупные общественные сооружения. Чтобы иметь возможность выполнять эти задачи, правительство, насколько это было возможно, усиливало сбор налогов. Все виды вещей, которые в настоящее время считаются обычными задачами правительства, такие как образование, здравоохранение, социальное обеспечение и жилье, мало беспокоили имперское правительство Османской империи.Во-вторых, небольшой масштаб государственного аппарата означал, что, в отличие от современного правительства, которое во многих отношениях напрямую взаимодействует со своими гражданами, османское правительство чаще всего имело дело (или должно было иметь дело) с представителями общин: приходскими священниками или имамами; подопечными, великими мастерами гильдий, консулами иностранных граждан.В-третьих, не было понятия равенства перед законом. Даже в современных национальных государствах равенство перед законом является идеалом, а не реальностью, но в Османской империи оно даже не было идеалом. К жителям городов относились иначе, чем к сельскому населению. К христианам и евреям относились иначе, чем к мусульманам, к кочевникам – иначе, чем к поселенцам, а к женщинам – совсем иначе, чем к мужчинам.Османская империя была очень большим государством и не подверглась той централизации, которую пережила Франция в XVII веке, или как Иосиф II в Австрии, Фридрих Великий в Пруссии и Екатерина Великая в России. Это означало, что к концу XVIII века империя находилась, условно говоря, в ослабленном положении по отношению к своим основным европейским соперникам. Эта слабость выражалась прежде всего на поле боя. Два классических столпа османской военной мощи c XIV века – пехота янычар и полуфеодальная кавалерия сипахов – давно потеряли свою ценность. Войска янычар, гарнизоны которых к XVIII веку располагались как в крупных провинциальных центрах, так и в столице, представляли собой многочисленное (и дорогостоящее), но в военном отношении в значительной степени бесполезное соединение, достаточно сильное, чтобы терроризировать как правительство, так и население, но слишком слабое, чтобы защитить империю, как показала серия войн с технологически и тактически превосходящими европейскими армиями за последние сто лет. Сипаи, которым в период расцвета империи платили косвенно за счет предоставления феодальных владений (тимаров), были изгнаны с земель. К 1800 году их число значительно сократилось. Кроме того, тип по существу средневековой кавалерии, которую они представляли, конечно, мало был пригоден в войнах того времени. В войнах конца XVIII века османская армия стала полагаться на рекрутов, состоящих в основном из мусульманских анатолийских и балканских крестьян.Экономическое положение империиВоенная слабость сопровождалась (и частично была вызвана) перманентным финансовым кризисом. Война, некогда важный источник дохода империи, превратилась в убыточную отрасль. Технологические инновации (рост полевой артиллерии и развитие укреплений) в сочетании с увеличением численности европейских армий сделали войну еще более дорогостоящей. Война больше не приносила государству трофеев, дани и увеличения налоговых поступлений, вследствие чего османскому правительству пришлось усилить налоговое давление на своих подданных.В провинциях, как азиатских, так и европейских, XVIII век стал свидетелем подъема аянов (знатных людей). Это были влиятельные люди (а чаще семьи) разного происхождения. Некоторые из них были османскими губернаторами, создавшими опору местной власти; либо богатыми купцами или банкирами; другие были землевладельцами или религиозными сановниками. Во многих случаях члены айанской семьи совмещали различные функции. Общим знаменателем было то, что у них были деньги и власть, что вынудило правительство, вопреки его собственной официальной доктрине, принять их в качестве посредников между собой и населением провинций.Во второй половине XVIII века центральное правительство стало в значительной степени полагаться на аян как для войск, так и для сбора налогов (многие известные люди занимали официальные должности сборщиков налогов). Во многих случаях великие аяны, такие как Азм в Хаме и Дамаске, Хасан-паша и его сын Ахмет-паша в Багдаде, Ахмет Джеззар-паша из Акки, имели такое положение, что их отношения с османским правительством напоминали отношения с вассальными князьями, а не с подданными. Некоторые из них, такие как Али-паша из Янины, который правил Албанией и северной Грецией на протяжении поколения, даже вели независимые международные отношения. По сути, отношения между политическим центром (Стамбулом) и видными аянами основывались на продолжающемся процессе переговоров.Но, несмотря на свое местное господство, аяны, со своей стороны, также нуждались в султане, потому что в конечном итоге их власть зависела от него.Экономика Османской империи была сельскохозяйственной, при этом характерной формой землевладения в наиболее богатых частях империи были мелкие землевладения. Крупные землевладельцы и безземельные крестьяне преобладали в наиболее засушливых частях Анатолии и некоторых арабских землях. Фермеры во всех регионах сильно зависели от людей, которые могли предоставить быков и семена в обмен на часть урожая. Номинально большая часть сельскохозяйственных земель принадлежала государству, тогда как меньшая, но все же значительная часть имела правовой статус вакифов и использовалась для содержания религиозных и общественных организаций. Большая часть этих земель контролировалась улемами, значительно увеличивая их богатство и власть. Частная собственность на землю (мюльк) существовала, но в основном она ограничивалась садами, виноградниками и огородами в окрестностях городов. После упадка тимарской системы частная собственность распространилась более широко в форме, которая стала нормой на Балканах и в Западной Анатолии. По большей части они представляли собой маленькие, ориентированные на экспорт фермы.Сельскохозяйственное производство было основной налоговой базой государства, и сбор этих налогов теперь повсеместно достигался посредством системы откупов (илтизам), которая была нормальной в арабских провинциях. Налоговое земледелие означало, что право на сбор налогов на определенной территории в течение конкретного периода продавалось государством с аукциона, а частные лица покупали и заранее оплачивали его. Зачастую беря кредит. Для центрального правительства эта система имела много преимуществ: доход был гарантирован, оно больше не зависело от успеха урожая, а налог выплачивался заранее. Для крестьян главным недостатком было то, что и сам откупщик, и его кредиторы хотели видеть возврат своих инвестиций, тем самым увеличивая бремя крестьян. Там, где налогообложение было натуральным, у фермеров появлялись дополнительные возможности для спекуляций ценами на такие товары, как пшеница. В XVIII веке пожизненная аренда налоговых ферм становилась все более распространенной. Именно их удушающая хватка в системе илтизам придала аянам большую часть их власти.Несельскохозяйственное производство ограничивалось мелкими предприятиями в городах, где полностью доминировали цеховые организации, гильдии. Они на манер позднесредневековых европейских цехов не позволяли лицам, не являющимся членами, заниматься своей профессией и таким образом защищали средства к существованию своих членов. При этом гарантируя качество работ и материалов. Гильдии поддерживали дисциплину и стандарты посредством строгой иерархической системы, в которой ученик мог стать подмастерьем и в конечном итоге мастером.Торговля носила преимущественно местный характер. Наземная торговля на дальние расстояния ограничивалась дорогими и относительно легкими товарами, поскольку стоимость перевозки удваивалась каждые 100 километров. Отсутствие безопасности заставляло перевозить эти товары караванами. Массовые грузы (например, зерно и древесина) обычно перевозились по морю. В общем объеме торговли международная торговля составляла лишь незначительную часть.Мусульманские купцы и грузоотправители по-прежнему играли важную роль в торговле на Красном море и в Персидском заливе, а до 1774 года торговля на Черном море, которая была жизненно важна для снабжения продовольствием, была закрыта для иностранных кораблей. Однако в Средиземноморье торговля находилась в руках европейских стран.Международный политический хаос конца XVIII века создал новые возможности для османских торговцев и грузоотправителей. Большинство из них были греками с побережья Эгейского моря и островов. Их растущие коммерческие интересы побудили членов греческой общины обосноваться в крупных торговых центрах за пределами империи, таких как Марсель, Триест и Одесса, создав таким образом международную торговую сеть.Османская империя в международной политикеК 1800 году позиции Османской империи в международной политике постепенно ослаблялись в течение двух столетий. Начиная с конца XVI века европейские государства, особенно недавно возникшие национальные государства в Западной Европе, превзошли осман в экономическом, технологическом и военном отношении. Это стало очевидным в длинной серии войн, почти все из которых закончились серьезными поражениями Османской империи и потерей территорий. Основным противником Османской империи всегда выступала Россия, которая последовательно пыталась контролировать – а затем и включить – северные берега Черного моря. Война, которая велась в 1768–1774 годах, закончилась поражением Османской империи и мирным договором, который во многих отношениях стал водоразделом в истории Османской империи. Договор в Кучук-Кайнардже признал независимость Крыма, дал России надежный плацдарм на берегу Черного моря, между Днепром и Бугом, а также дал русским право судоходства в Черном море и приписывал российской императрице право основать под ее покровительством церковь в Стамбуле. Русские истолковали этот пункт как означающий, что Россия имела право защищать православие на всей территории Османской империи. Эти предполагаемые права активно эксплуатировались, как российским правительством, так и греко-православными подданными султана. В результате в последующие десятилетия на Балканах и на греческих островах были назначены российские консулы, которые в свою очередь щедро распространили российское влияние на местных христиан. После открытия Черного моря для российских кораблей именно греческие грузоотправители под Российским флагом захватили черноморскую торговлю.