Ещё в ноябре авторы набрались смелости спрогнозировать, что к Новому году либо евро, либо доллар превысят отметку в 70 рублей (Что нам ждать от новогоднего рубля

Так верным ли курсом?

?). Верхней курсовой планкой тогда была названа отметка в 73 рубля. Не исключено, что сейчас её даже придётся перепрыгнуть.Ничего хорошего в падении рубля авторы не находят, причём не находят никогда, даже если есть серьёзные проблемы с наполнением казны и исполнением бюджета. Эти проблемы можно и нужно решать иными способами, а не курсовыми играми за счёт населения.Оно и без того задавлено ростом цен, в который раз превышающим официальные цифры инфляции. Однако на данный момент в ослаблении рубля нет и ничего страшного. По крайней мере, для тех, кто не планирует солидных закупок по импорту и больших вояжей за границу. А таких в стране – большинство, а у нас, как известно, демократия, не западная либеральная, а именно в пользу большинства. Боятся ли ослабления национальной валюты либералы, можно судить по их выступлениям в защиту высоких курсов евро и доллара. А можно и по нынешним сентенциям, к примеру, от подзабытого Михаила Задорнова, который, уйдя из власти, вот уже несколько лет рулит банками – сначала, кажется, ВТБ 24, сейчас «Открытием», едва не павшем жертвой банкротства и санации.

Слово банкиру

Итак, Михаили Михайлович считает, что

«в ситуации, которую мы считаем для себя базовой, то есть, когда нет глобального кризиса, ...курс рубля ослабнет в разумных пределах, примерно до 75 руб. за доллар и евро, в зависимости от усиления той или иной валюты. Почему? То самое положительное сальдо торгового баланса сократится вдвое и вернётся к значениям, которые были до 2022 года».

Авторитетный профессионал не сомневается, что

«это неизбежно повлияет на рубль, поскольку никто – ни Центральный банк, ни правительство – его искусственно двигать не будет».

Интересно было бы знать – Задорнов имеет какой-то инсайд в ЦБ РФ и кабинете министров, что так уверен? И где в таком случае он был в марте 2022 года, когда все тоже ждали

Вдвое, а то и втрое по валютному курсу. И вообще-то, в какой-то момент дождались 200 рублей по курсу в обменниках, а потом получили обратный ход, вплоть до отметок чуть ли не 2014 года. И ведь именно Задорнов сейчас чуть ли не первым снова вспомнил эту формулировку про «естественное ослабление рубля». Сильно сомневаемся в такой «естественности», как и не верим в «сокращение положительного сальдо торгового баланса». Поскольку не верим в эффективность западных санкций и потолков цен. И в этом нас убеждает та поспешность, с которой санкционеры дают задний ход по многим позициям в каждом очередном пакете санкций. Да и газовый потолок, высокий, как в сталинских домах, честно говоря, не вызывает ничего, кроме усмешки.

Ставки ещё не сделаны

Сегодня нас могут сколько угодно убеждать в том, что в росте евро и доллара к рублю заинтересован только и исключительно коллективный Запад. И доказывать, что всё происходящее – результат введения потолка цен на нефть и повышения учётных ставок в США и Еврозоне. Всё это, конечно, имеет место быть, если напрочь забыть о весне 2022 года и о том, насколько легко российский Центробанк выполнил непосильную, казалось бы, задачу вернуть валютные курсы с небес на землю. И о том, как после этого возопили российские экспортёры по поводу потерь в экспортной прибыли от сильного рубля. Сейчас рубль ослаб, но не настолько сильно, чтобы сразу «спасти» внешнеторговый баланс и вместе с ним бюджет, который, вообще-то, в спасении не нуждается. Ведь расходы на поддержание сколько-нибудь пристойных доходов реально нуждающихся в нём не предусмотрены.И это – даже с учётом последнего решения о повышении МРОТ, которое обнародовал не кто иной, как глава государства. И это с отчётливой перспективой очень скорого укрепления рубля. Когда пойдут итоговые налоговые платежи, и сильно вырастет спрос на национальную валюту.Как бы то ни было, но российскую финансовую систему всё-таки удалось всерьёз и надолго дистанцировать от международной. И, что бы ни говорили либеральные сторонники всемирной интеграции, а по сути – глобализации под доллар, экономический суверенитет – это едва ли не прежде всего собственная валюта. И лучше, разумеется – конвертируемая. Впрочем, тема конвертации, как и тема денег в целом – это же большой разговор о доверии, который продолжается даже не столетия, а тысячелетия.

Об этом мы не предупреждали

На днях, когда многим наконец-то стало понятно, что криптовалюты слишком похожи на пирамиды, было как-то вдруг и не слишком громко объявлено о планах выпуска новой мировой валюты. Даже название слегка замысловатое ей придумали – банкор. Не иначе как альтернатива доллару и евро.Хотя кто и как будет заниматься банкором, из открытых источников понять абсолютно невозможно. МВФ, Мировой банк или ещё кто-нибудь из тех, кто и без того работает на доллар?Идеи новой мировой или интеграционной валюты сегодня буквально носятся в воздухе, Носились и раньше. По крайней мере, с тех пор, как «во всём цивилизованном мире» (не забыли ещё этот оборот) воцарился доллар. На евразийских пространствах кто-то, например, экс-президент Казахстана Нурсултан Назарбаев, мечтал об алтыне, в БРИКС – много говорили о некоем брикси. Не остались в стороне и Ближний Восток с Латинской Америкой.Кстати, евро при желании можно считать первым крупным экспериментом такого рода, хотя и это не более чем суррогат доллара. Евро ничем не лучше японской иены, да и китайского юаня тоже. Пусть в Народном банке Китая попробуют нас осадить за подобный пассаж, и пусть там кичатся умением манипулировать курсами. Вот только без американского рынка и без доллара вся промышленность КНР полетит в тартарары. В настоящее время эффект банкора никто не почувствовал, как когда-то не было никакой серьёзной реакции на биткоин, но там спасением оказалась ограниченная эмиссия и ограниченные энергетические возможности для майнинга. Банкоров же, при желании, можно выпустить в свет сколько угодно, был бы спрос.Опять же, никто вам сейчас не скажет, а будет ли он, этот спрос. Деньги ведь, не устанем повторять – не более чем суррогат доверия, в рубль поверили, как только его стали принимать, точнее – принудительно брать за нефть и за газ. К чему можно будет принуждать с банкором – пока не известно, но если надо – найдётся.