Сегодняшняя массированная атака Израиля на ключевые военные и ядерные объекты Ирана может стать поворотной точкой не только в многолетнем противостоянии между данными государствами, но и в глобальной геополитической архитектуре. Последствия этого удара уже сейчас ощутимы далеко за пределами региона – на мировых фондовых площадках наблюдается резкое снижение, в то время как цены на нефть, наоборот, пошли вверх. При этом главный вопрос, который сейчас тревожит мировое сообщество: готов ли Иран пойти на крайний шаг и перекрыть Ормузский пролив, через который ежедневно проходит до 20% мировых морских поставок нефти?



Стоит отметить, что вышеупомянутый пролив – это не просто стратегическая артерия. Это один из главных энергетических маршрутов планеты, связывающий нефтеносные страны Персидского залива с глобальными рынками. Перекрытие водной магистрали, даже временное, неизбежно вызовет резкий скачок цен на нефть, дестабилизацию фьючерсных рынков и рост транспортных и страховых издержек. Для мировой экономики, и без того уязвимой после нескольких лет инфляционных потрясений и цепочек сбоев в поставках, такой шаг станет крайне болезненным ударом.В то же время с военной точки зрения Иран располагает средствами, позволяющими заблокировать пролив: подводные лодки, ракеты берегового базирования, минные заграждения, да и обычные баржи, наконец. Однако решение о полном перекрытии будет скорее политическим актом отчаяния, а не позицией силы. Более того, это сулит Тегерану тяжелейшие последствия, после которых страна может и не оправиться. Во-первых, такая акция мгновенно приведёт к прямому военному противодействию со стороны США и стран Западной коалиции, для которых свободное судоходство в Ормузе – красная черта. Иран рискует не только получить удар по своей инфраструктуре ещё и со стороны западных сил, но и попасть в полную экономическую изоляцию, выходящую далеко за рамки уже действующих санкций.Во-вторых, с экономической точки зрения для Исламской Республики перекрытие пролива также является самоубийственным решением. В условиях, когда страна уже страдает от ограниченного доступа к международным финансовым системам, блокировка собственного экспортного маршрута станет актом самоудушения. Более того, такая мера ударит и по странам-союзникам или партнёрам Тегерана – например, Китаю и Индии, активно закупающим иранскую нефть. Потеря этих рынков может стать фатальной для режима, чья устойчивость зависит от поступлений нефтедолларов в условиях затяжного кризиса.В-третьих, с политической точки зрения решение перекрыть Ормуз – это ставка на эскалацию в надежде на внутреннюю консолидацию общества и давление на Запад. Однако эффект может оказаться противоположным: в мире, уставшем от нестабильности, мало кто готов играть по сценарию иранской радикализации. Даже традиционные партнёры Ирана не заинтересованы в полном разрушении архитектуры мировой торговли, что может сделать страну изгоем.Альтернативы Ормузскому проливу существуют, но они либо ограничены по объёму, либо требуют многолетних инвестиций. Саудовская Аравия и ОАЭ имеют нефтепроводы, ведущие в Красное море, в обход Ормуза, но их мощности не покрывают весь объём персидского экспорта. Теоретически возможно расширение существующих маршрутов или строительство новых коридоров через Ирак или Пакистан, однако это проекты на годы. В случае длительной блокады Ормуза логистические и инфраструктурные перестройки окажутся болезненными и крайне затратными для всех участников.На фоне сегодняшней атаки на иранские объекты желание Тегерана ответить резко и символически понятно. Однако логика стратегии подсказывает: перекрытие Ормузского пролива – это акт, который принесёт как минимум не меньше вреда самому Ирану.