Ключи от небаВ начале февраля достаточно буднично прошла новость о создании на Украине отдельного рода войск – Сил беспилотных систем. Месяцем ранее тогда ещё Главнокомандующий ВСУ Залужный подписал «Доктрину применения беспилотных систем в силах обороны Украины». Можно по-разному относиться к данным событиям, но игнорировать их точно не стоит. Противник накопил достаточный опыт работы с беспилотными аппаратами и, что немаловажно, собрал значительные ресурсы для реализации на новом уровне. Во многом это вынужденная стратегия. При хронической нехватке артиллерийских боеприпасов и стволов, ВСУ приходится адаптироваться. Массовое использование FPV-дронов – один из таких примеров. Вместо того чтобы часами перепахивать лесопосадку артиллерийским огнём, противник ведёт предметную охоту за отдельной техникой и военнослужащими. Прежде всего, это очень дёшево, хотя и не проще в исполнении. Недаром во введении к «Доктрине применения беспилотников» офицеры Генштаба ВСУ привели слова военного аналитика Сэмюэля Бендетта:

«Два основных события повлияют на будущую войну: распространение и доступность боевых беспилотников для более дальних, более сложных операций и абсолютная необходимость иметь дешевые тактические беспилотники для операций непосредственной поддержки.» Неизвестно, сказано ли это бы до начала спецоперации или после, но справедливость выражения оспорить очень сложно. Интересным моментом «Доктрины» является классификация беспилотных летательных аппаратов. По мнению украинского Генштаба, таких насчитывается сразу тринадцать видов: разведывательные, дроны командования и контроля за манёвром и огнём своих войск, ударные, перехватчики воздушных целей, РЭБ-дроны, разведчики в интересах РХБЗ, БПЛА-ретрансляторы, воздушные мишени для обучения расчётов ПВО, имитаторы целей для выявления ПВО противника, дроны дистанционного минирования, беспилотники постановки аэрозольных завес и транспортные широкого назначения. Если все типажи, выделенные офицерами Генштаба, действительно появятся у вражеских Сил беспилотных систем, это серьёзно изменит картину ведения боевых действий. У противника появится эффективный инструмент нанесения чувствительных потерь при минимальных собственных жертвах и низких материальных затратах. Одним из ключевых преимуществ боевых дронов различного назначения является возможность рассредоточения производственных мощностей по всей стране. Проще говоря, без физического контроля территории выкурить «гаражные кооперативы» строителей беспилотников невозможно. Это не габаритное во всех смыслах производство артиллерийских боеприпасов и тем более не сборочные заводы САУ. Можно десятилетиями утюжить ракетами производственные цеха беспилотников без какого-либо ощутимого эффекта. В конце концов, количество и качество дронов на фронте достигнет критической массы, и ВСУ будут просто не нужны пушки и артсистемы – все задачи можно будет решить беспилотниками. Украинские пропагандисты подливают масло в огонь, анонсируя выпуск одного миллиона FPV-дронов в ближайшее время. The Wall Street Journal утверждает, что уже сейчас на Западной Украине отдельные предприятия выпускают по 2-3 тысячи камикадзе в месяц. Предсказать векторы развития беспилотной авиации противника очень непросто, что осложняет превентивные шаги с российской стороны. Например, одной из главных угроз со стороны ВСУ стали вылеты FPV-дронов на 10-20 километров за линию фронта. Естественно, на таком удалении создать сплошной рубеж РЭБ очень затруднительно. Глубоко в тыл заходят как классические квадрокоптеры, держащие связь с оператором через дрон-ретранслятор, так и буквально картонные БПЛА самолётного типа. Последние непросто сбить, и они могут гораздо дольше обычного находиться в воздухе. Типичной тактикой самолётных камикадзе стало патрулирование дорог в режиме свободной охоты. Сейчас на фронте в самом разгаре переход противником на новые частоты управления, что делает бесполезным большую часть РЭБ тактического звена. Фронту срочно нужны глушилки с частотами подавления от 0,3 до 6,3 ГГц. Такое «чудо-оружие» надолго положит конец вражеским полётам. Но универсальными глушилками дело борьбы с дронами не ограничивается.Охота на операторовНасколько просты и дёшевы дроны-камикадзе, настолько сложно и дорого выстраивать защиту от них. На данный момент универсального средства борьбы с беспилотниками противника нет ни у одной стороны конфликта на Украине. Для кого-то РЭБ кажется панацеей, но это далеко не так. Во-первых, электронная борьба ненаправленная, то есть чаще всего глушит и своих, и чужих. Каналы связи являются наиболее уязвимой частью любой беспилотной системы, поэтому в недалёком будущем от них просто откажутся. Речь о внедрении искусственного интеллекта и полной автоматизации FPV-дронов. Как только машинный интеллект придёт в дроны, эффективность их работы возрастёт многократно. Человек, как ни крути, самая уязвимая и несовершенная часть любой системы, особенно оборонной. Во-вторых, работа РЭБ – это всегда серьёзный демаскирующий признак. Большие надежды возлагаются на индивидуальные глушилки для техники. Например, станция помех РП-377УВМ1Л «Лесочек». Но как только на бронемашине включается такая система (например, во время штурма), средства технической разведки тут же видят новые цели на мониторах. Что не удастся поразить FPV-машинами, уничтожат ПТУРами или корректируемыми снарядами. Размещение систем РЭБ на «броне» в ближайшем будущем станет не только не эффективно, но и опасно. В идеале прикрытием штурмовых подразделений должны заниматься приданные операторы с РЭБ-беспилотниками. Так хотя бы сохранится скрытность перемещения наступающих. Уничтожать дроны всех типов в будущем необходимо исключительно физически – все иные способы слишком уязвимы. Пока для этого сделано очень немного. Например, в «Памятке по защите и противодействию БпЛА противника» Российского Министерства обороны предлагается поражать малогабаритные цели огнём из стрелкового оружия. Несколько приёмов уничтожения дронов из пособия: «По БпЛА, летящему со скоростью до 45 м/с в стороне или над огневой позицией (над своим подразделением), огонь ведется сопроводительным способом. При стрельбе сопроводительным способом по БпЛА, летящему со скоростью 15-30 м/с на удалении 100, 300, 500, 700 и 900 м, упреждение принимается, соответственно, равным 1, 3, 5, 8 и 12 корпусам цели.» Об эффективности такого метода поражения FPV-дронов из автомата Калашникова можно даже не спорить. При удачном стечении обстоятельств сбить из стрелкового оружия можно только относительно тихоходные октокоптеры R-18 типа «Баба-Яга». Для борьбы с такой техникой выработаны специфические требования:«С целью засвечивания камеры октокоптера R-18 на постах воздушного наблюдения необходимо содержать фонари высокой мощности с возможностью фокусировки светового луча. Для распятнения образа вооружения и военной техники или места размещения личного состава при подлете дрона необходимо использовать дымовые шашки (РДГ, ДМ-11, УДШ). Для огневого поражения дрона целесообразно заблаговременно подготовить магазины, снаряженные трассирующими боеприпасами, назначить для огневого воздействия до 8-ми наиболее подготовленных военнослужащих. В ночное время на каждую роту целесообразно назначить снайперские пары, дополнительно вооруженные тепловизорами. Личный состав, привлекаемый к вышеуказанным мероприятиям, целесообразно объединять в группы по борьбе с БпЛА.» Прослеживается ещё один эффект всех типов дронов на фронте – они не только наносят урон, но и вынуждают отвлекать на себя дополнительные силы и ресурсы.Повторимся ещё раз, на данный момент ни у одной стороны конфликта нет действенного средства физического уничтожения дронов. Оттого и наблюдается такой взрывной рост эффективности и масштабов применения данной техники. Похоже, что России придётся строить эшелонированную линию обороны, причём достаточно мобильную, иначе наступательные операции будут невозможны. Для этого весь фронт придётся насытить датчиками и следящими устройствами. Доходить до абсурда и исключать человека из цепочки, как это было на границе Израиля с Сектором Газа, не стоит, но и полагаться на посты воздушного наблюдения, в которых дежурят только бойцы с биноклями, очень опасно. Системы технического зрения на фронте придётся многократно дублировать и тщательно маскировать – враг будет бить по таким целям в первую очередь. Мониторинг воздушного пространства должен быть организован не только с земли, но и с воздуха, в том числе высотными стратосферными разведчиками. Разумеется, вся сеть постов наблюдения соединяется высокоскоростным «военным интернетом». Немного фантастично? По-другому никак – угрозы от беспилотников слишком велики, и в перспективе они только возрастут. Немаловажно понять, каким образом сбивать дроны. В самом лучшем варианте каждое отделение снабдить автоматической пушкой со снарядами воздушного подрыва. Но это ещё большая фантастика, чем описанное выше. Уже сейчас требуется крупнокалиберное ружье, стреляющее пучками флешеттов. В отличие от дроби, миниатюрные стрелы не так быстро теряют кинетическую энергию и летят дальше. Такое оружие вполне можно назвать универсальным – пехоте противника также не поздоровится от нескольких залпов дронобоек. Пока дроны на фронте окончательно не перешли под управление машинным разумом, самым эффективным средством борьбы с ними является уничтожение операторов. Сейчас на фронте это одни из самых ценных боевых единиц, сравнимые разве что с авиационными пилотами. Жалеть сил и средств на дроноводов противника не стоит – в особых случаях можно отрабатывать «Кинжалами» и «Искандерами». Кадровый голод у вражеских операторов дронов – лучшая защита для наших подразделений с воздуха.