«Книга Велеса», издательская группа «Гран-Фаир», 2023 г.Во все времена и эпохи у людей возникало непреодолимое желание подделать или «подкорректировать» тот или иной исторический документ. Некоторые поступали так по причине банального стремления к наживе. Другие действовали из идеологических соображений – желали «подправить» и «облагородить» историю своей страны, сделать её более героической или «древней». Так, в XVIII столетии Европа попала под обаяние «Сочинений Оссиана, сына Фингала», авторство которых было приписано герою кельтских саг Ойсину, предположительно жившему в Ирландии в III в. н. э. Гёте устами Вертера сказал:


«Оссиан вытеснил из моего сердца Гомера.»Наполеон всюду возил с собой книгу с этими стихами, президент США Томас Джефферсон назвал Оссиана «величайшим поэтом, когда-либо существовавшим на земле». В России «стихи Оссиана» переводили Жуковский и Карамзин. Но в XIX – начале XX веков было доказано, что «Сочинения Оссиана», за исключением нескольких фрагментов, заимствованных из гэльского фольклора, являются стилизацией, принадлежащей перу их «первооткрывателя» – Джеймса Макферсона.В России много документов сфальсифицировал отставной прапорщик Преображенского полка Александр Сулакадзев. Предположительный портрет Сулакадзева, выполненный его сослуживцем В. Ф. Лазаревым-Станищевым, 1826 г.Самыми известными фальсификациями Сулакадзева были «Гимн Бояна» и знаменитое сообщение о подьячем Крякутном и его полёте на воздушном шаре в 1731 году:«1731 год. В Рязани при воеводе подьячий нерехтец Крякутной фурвин сделал, как мяч большой, надул дымом поганым и вонючим, от него сделал петлю, сел в неё, и нечистая сила подняла его выше березы, а после ударила о колокольню, но он уцепился за веревку, чем звонят, и остался тако жив. Его выгнали из города, и он ушёл в Москву, и хотели закопать живого в землю или сжечь.»В результате в обществе появился скепсис ко всем новооткрытым документам, и в некоторые сомневались (и до сих пор сомневаются) в подлинности «Слова о полку Игореве», хотя ещё Пушкин обратил внимание на то, что в России на момент появления этой поэмы просто не было человека, способного создать произведение такого уровня:«Кто из наших писателей в 18 веке мог иметь на то довольно таланта? Карамзин? но Карамзин не поэт. Державин? но Державин не знал и русского языка, не только языка «Песни о полку Игореве». Прочие не имели все вместе столько поэзии, сколько находится оной в плаче Ярославны, в описании битвы и бегства.»Поскольку Пушкин был не только прекрасным поэтом, но и автором вполне серьёзного исторического сочинения «История Пугачевского бунта», его мнение в данном случае можно признать экспертным. А сегодня мы немного поговорим о так называемой «Велесовой книге» – текстах, якобы записанных на 35 берёзовых дощечках – разумеется, утерянных. На них от имени новгородских волхвов излагается история предков славян. Начинается «Велесова книга» рассказом о том, что древнеславянские племена ушли из Семиречья, и завершается сообщением о приходе варягов. То есть охватываются события примерно от середины VII в. до н. э. до IX в. н. э. – ни больше ни меньше!Серьёзными специалистами «Велесова книга» сразу была признана фальсификацией, в СССР её даже не публиковали вплоть до смутных времён Горбачёвской Перестройки. Впервые полный текст этой «Книги» был опубликован в нашей стране в 1990 году и с тех пор «Велесова книга» усиленно пропагандируется всевозможными адептами «альтернативной истории». «Находка» «Велесовой книги»Советский и российский историк И. Н. Данилевский, заведующий кафедрой истории идей и методологии исторической науки факультета истории Высшей школы экономики, обратил внимание на то, что история «Велесовой книги» очень похожа на рассказ о находке узелковой письменности майя, который содержится в повести Джека Лондона «Сердца трёх». Дощечки были «обретены» в августе 1919 г., когда в полуразрушенной усадьбе Великий Бурлук (имение дворян Задонских в 14 км от города Волочанск Курской губернии) их якобы обнаружил полковник Белой армии Теодор Артурович Изенбек (Али Изенбек) – внук кокандского бека, выпускник Морского корпуса, командир артиллерийского дивизиона полка генерала Маркова и художник-любитель. Изенбек на автопортретеИзенбек положил дощечки в вещевой мешок и долгое время никому не сообщал о них.Здесь сразу начинаются странности. Вызывает удивление, что столь ценные «артефакты» находились в усадьбе не слишком знатных и известных дворян – и никто из членов этой семьи почему-то не захотел стать знаменитым и войти в историю как второй Мусин-Пушкин, показав специалистам хоть одну их этих дощечек. Да и сам Изенбек потом не стремился прославиться и разбогатеть, продав доставшееся ему сокровище какому-нибудь музею или богатому коллекционеру. А ведь он был совсем небогат и, обосновавшись в 1922 г. в Брюсселе, зарабатывал на жизнь рисованием эскизов для ковровой фабрики «Тапи». Привезённые из России дощечки он показал лишь другому эмигранту – Ю. А. Миролюбову, уроженцу Бахмута, который имел медицинское образование, но занимался журналистикой, писал стихи и прозаические произведения и очень интересовался языческими верованиями славян. Миролюбов потом утверждал, что увидел 35 дощечек (38 см в длину, 22 см в ширину и 6-10 см в толщину), просверленных в двух местах и скреплённых шнуром, и на каждой из них имелись надписи (с двух сторон), видимо, вдавленные в древесину острым стило. В места вдавления была втёрта краска, сверху они были покрыты лаком.И, опять-таки, Миролюбов не никому не сообщил о сенсационной находке, значение которой он, конечно же, сразу понял, поскольку, по его утверждению, потратил то ли 14, то ли 15 лет жизни на переписывание текста (и скопировал примерно 75 %) – хотя гораздо проще было их просто сфотографировать. Но фотография была сделана всего одна, и в 1959 году Л. П. Жуковская (сотрудница Института русского языка АН СССР) доказала, что на этом единственном представленном публике снимке имеются следы сгибов. То есть это всего лишь фотография рисунка на бумаге. 13 августа 1941 г. Изенбек умер, завещав своё имущество Миролюбову, однако дощечки при этом загадочным образом исчезли и так и не были найдены.О находке «Велесовой книги» Миролюбов сообщил лишь в ноябре 1953 г. – через некоего А. Кура (ещё один историк-любитель – эмигрант, участник белогвардейского движения А. Куренков): в небольшом американском журнале «Жар-птица» тот опубликовал сообщение о «древних деревянных «дощьк V века с ценнейшими на них историческими письменами». «Фотография дощечки Изенбека № 16», журнал «Жар-птица», Сан-Франциско, 1955 г.Публикации текста «дощечек» в этом журнале затем осуществлялась до 1959 года. Данное сообщение привлекло внимание обосновавшегося в Австралии С. Я. Парамонова – энтомолога, который специализировался на изучении… мух. В СССР Парамонов занимал пост директора Киевского Зоологического музея, во время оккупации Украины войсками Гитлера сотрудничал с немцами, в 1943 году сопровождал украденные нацистами экспонаты в Познань, в 1945 году оказался в Париже, в 1947-м – в Австралии, где, взяв псевдоним С. Лесной, стал писать статьи по древнерусской истории. Именно он и назвал текст «дощечек» «Велесовой книгой» и стал одним из главных её популяризаторов. Позже с текстами «Книги» работали также другие зарубежные авторы из числа эмигрантов – Б. Ребиндер (во Франции), В. Штепа (в Швеции), В. Качур (в США), П. Соколов (в Австралии) и некоторые другие. А в 1972 году советский поэт И. Кобзев в статье «Витязи» сообщил читателям о том, что в Австралии найдена древнейшая летопись, в которой содержится рассказ «о жизни древних руссов за период, удалённый на полторы тысячи лет от Аскольда и Дира» (как говорится, «услышал звон, да не понял, где он»).Как уже говорилось, на постсоветском пространстве всплеск интереса к «Велесовой книге» отмечался в 1990-е годы: тогда в защиту подлинности этого источника выступили, например, российский доктор философских наук Ю. Бегунов (Москва), украинский филолог Б. И. Яценко, а также сербы Радивой Пешич – профессор Миланского и Белградского университетов, доктор филологических наук Радомил Мироевич. В 1992 году на Международном симпозиуме «Разрушение и ренессанс славянской цивилизации» в Лондоне «Велесову книгу» и вовсе признали «важным звеном общеславянских ценностей». Упоминавшиеся выше Яценко и Пешич перевели текст на украинский и сербский языки соответственно. Свои варианты перевода на русский язык сделали Н. Слатин, А. Асов и Г. Карпухин. Наиболее известен перевод Асова – выпускника физфака МГУ по кафедре физики моря и вод суш, который стал автором многих произведений в жанре «фольк-хистори», а в 2005-2007 гг. почему-то занимал пост редактора отдела истории славянства в журнале «Наука и религия».Очень интересна и необычна биография другого «адепта» «Велесовой книги» – В. Скурлатова, который совместно с Н. Николаевым в 1976 году в газете «Неделя» опубликовал первую в СССР статью о «Велесовой книге». Так же, как и Асов, он окончил физический факультет МГУ, начал хорошую карьеру в комсомоле, в 1964 г. стал организатором Университета молодого марксиста (УММ) при ЦК ВЛКСМ. В конце 1965 года на пленуме ЦК ВЛКСМ по вопросам военно-патриотического воспитания молодёжи представил «Устав нравов», в котором предлагалось, например, введение публичных телесных наказаний за аморальные поступки и стерилизация женщин, имевших внебрачные половые связи. Устав Скурлатова показался всем настолько одиозным, что автора вывели из состава Московского горкома ВЛКСМ, исключили из КПСС, организованный им УММ был ликвидирован. Уже в 1968 году Скурлатов был восстановлен в КПСС, в 1983-1985 гг. он вёл спецкурс «Критика идеологии сионизма» в Университете дружбы народов им. Патриса Лумумбы (в 1984 году программа этого спецкурса была издана тиражом в 2000 экземпляров). Стал одним из лидеров «неоязыческого направления» в научно-фантастической литературе, активно сотрудничал с издательством «Молодая гвардия», его произведения выходили в популярных альманахах «Тайны веков» и «Дорогами тысячелетий». Одним из его единомышленников был, кстати, известный художник Илья Глазунов. Выступил в поддержку ГКЧП и оказался среди участников штурма Останкино и защитников Белого дома в 1993 году. В начале 2000-х гг. стал председателем Православного братства святого апостола Андрея Первозванного. Ещё одним ярым пропагандистом «Велесовой книги» был Ю. Петухов, который называл себя этнологом и историком, однако на самом деле был инженером. Его часто называют «псевдоисторическим писателем». Однако и он со временем стал соглашаться, что подлинность данного источника пока установить не удалось, но настаивал на необходимости его научного изучения.Но что же представляет из себя эта пресловутая «Велесова книга»?Язык «Велесовой книги»Манера письма, по мнению «первооткрывателя» Миролюбова, соответствовала кириллическому письму Руси конца IX – начала XVII вв. Алфавит текста, который С. Парамонов в 1950-х гг. назвал «влесовицей», по его утверждению, насчитывает 25 букв и три дифтонга. Буква, которой кончается слово, совпадает с буквой, которой начиналось следующее, а язык имеет некоторое сходство с польским, русским и чешским. В упоминавшейся выше статье Л. Жуковской (журнал «Вопросы языкознания» № 2 за 1960 г.) говорилось, что язык «Велесовой книги» абсолютно невозможен для IX века. Рядом исследователей (В. Буганов, А. Монгайт, Ф. Филин, О. Творогов) было высказано предположение, что имеет место подделка, выполненная также упоминавшимся выше А. И. Сулакадзевым. «Велесовица» оказалась слегка видоизменённой кириллицей, причём довольно позднего её варианта, а способ обозначения дат («за 1500 лет до…») абсолютно нехарактерен для летописей. Одни и те же слова в разных местах написаны в тексте в разных вариантах (болгарский, чешский, украинский), некоторые строятся по образцу и правилам польского и сербского языков, имеются и примитивные ложные церковнославянизмы, получаемые в основном с помощью замены «ж» на «жд», а также ложные сербизмы. Неправильно употребляются местоимения, например, «який» или «яквы» вместо древнего «иже». В тексте «Велесовой книги» не удалось выявить никаких последовательно соблюдаемых грамматических правил, фонетика, морфология и синтаксис не соотносятся с данными о состоянии славянских языков в IX веке. Стиль изложения резко отличается от всех других древнерусских источников, практически отсутствуют детали, мало действующих лиц. Кстати, в самом тексте этот «источник» называется «Влескниго», но, по правилам древнерусского языка он должен называться «Велешѣ кънигы» (во множественном числе). Некоторые исследователи заявили, что текст «Велесовой книги» – это просто набор никогда не существовавших (придуманных) слов, среди которых попадаются искажённые чешские, польские, сербские, украинские, некоторое количество старославянских, а также те, которые встречаются лишь в «Слове о полку Игореве».Содержание «Велесовой книги»Давно указано, что невозможно определить и жанр «Велесовой книги»: это не летопись или хроника, не мифологический либо философский трактат, не молитвенник, не «обращение». Больше всего она похожа на сборник языческих проповедей, при этом оказывается, что «новгородские волхвы» в IX веке были прекрасно знакомы с Библией – свободно употребляют выражения «камни вопиют», «земля, текущая молоком и мёдом», «и ныне и присно и во веки веков», «тайна сия велика есть» и так далее. Об аргументах сторонников подлинности «Велесовой книги» можно судить по цитате А. И. Асова: «Главное же подтверждение подлинности невозможно точно выразить словами. Оно исходит из личного духовного опыта. О подлинности говорит сам дух Влесовой книги. Её мистериальная тайна, великая магия слова.»Впрочем, не брезговал Асов и явными подтасовками, так, в 1997 году своим единомышленником он назвал критично относившегося к «Велесовой книге» И. Левочкина – главного научного сотрудника сектора книг НИО рукописей Российской государственной библиотеки (скончался в 2013 г.). Другим сторонником подлинности данного произведения уже Д. Логинов пытался объявить авторитетнейшего археолога А. В. Арциховского (первооткрыватель берестяных грамот).В тексте «Велесовой книги» выделяют шесть глав, в которых излагаются сведения по истории Руси, а также о дохристианских верованиях славян. Сообщается, например, о трёх мирах: Явь (реальный), Навь (потусторонний) и Правь (мир законов, управляющих всем в мире. А славяне, оказывается, поклонялись и индийскому богу Индре, «который вместе с Перуном все брани начинает» и который «шёл за нами, как шёл за отцами нашими на ромеев в Трояновой земле», а также – Сурье. Русские названы потомками Даждьбога, который родил их «через корову Земун». Говорится о том, что «боги русов не берут жертв людских и ни животных», а формой правления называется вече.В первой главе прародиной славян называется Семиречье (местность, названная по семи рекам, впадающим в озеро Балхаш).Семиреченская область на карте 1900 г.Оттуда наши предки, якобы, ушли в Двуречье, а затем попали на территорию современной Сирии (вторая глава), некоторое время жили в Египте. Выясняется, что русы были подданными Навуходоносора и назывались скифами (вообще-то скифы – ираноязычный народ). Затем славяне оказались на Карпатах, где прожили около 500 лет, потом перебрались на берега Днепра, 200 лет воевали с «языцами» и «костобокими», а за 100 лет до Германариха (то есть около 350 г.) «ушли к ляхам». В третьей главе говорится о происхождении славянских племён и появлении их традиционных названий:«В те времена был Богумир – муж Славы, и имел трех дочерей и двух сыновей... Отсюда идут древляне, кривичи и поляне, ибо первая дочь Богумира имела имя – Древа, а другая – Скрева, а третья – Полева. Сыновья же имели имена – Сева, и младший – Рус. От них идут северяне и русы.»Четвёртая и пятая главы «Велесовой книги» сообщают о войнах славян с греками, римлянами, готами и гуннами. А в шестой главе рассказывается о том времени, когда славяне находились под властью Хазарского каганата, а также о том, как варяги стали князьями в русских городах. Об Аскольде, например, сообщается, что он: «Не русич, а варяг, и хочет он попрать мощь русскую, но погибнет, делая зло... Аскольд силою разгромил нашего князя и победил его. Аскольд, а после него – Дир уселись у нас как непрошенные князья.»Утверждается, в то время Огнебог отвратил свой лик от русов, потому что они «имели князя, крещённого греками». Имеется в виду именно Аскольд, который якобы был крещён патриархом Фотием во время царствования императора Михаила III. Далее утверждается, что этот Аскольд (который, напомним, возглавил первый поход русов против Константинополя), был убеждённым грекофилом: «Аскольд – темный воин и так сегодня греками просвещен, что никаких русов нет, а есть варвары. Но мы это могли осмеять, так как были же кимры, также наши отцы, и они римлян потрясали, а греков разметали как испуганных поросят.»Здесь составитель «Велесовой книги» уже называет славян родственниками германцев кимвров, забыв, что ранее они были представлены ираноязычными скифами.Кстати, религиозная традиция связывает поход Аскольда и Дира с так называемым чудом погружения в море покрова Пресвятой Богородицы – якобы после этого поднялся шторм, который потопил неприятельский флот. Однако современникам об этом чуде ничего не известно – все уверены в поражении византийцев. Папа римский Николай I упрекал императора Михаила III за то, что пришельцы ушли неотомщёнными, а патриарх Фотий, находившийся во время военных действий в Константинополе, утверждал, что «город не взят по их (россов) милости». Он же говорил о россах в своей проповеди: «Народ неименитый, не считаемый ни за что, неизвестный, но получивший имя со времени похода против нас... достигший блистательной высоты и несметного богатства, – о, какое бедствие, ниспосланое нам от Бога.»(«Две беседы святейшего патриарха константинопольского Фотия по случаю нашествия россов»). Но мы отвлеклись.Знаменитый Рюрик в «Книге» назван разбойником, который «как лис, рыскал с хитростью в степи (?) и убивал купцов, которые ему доверялись.»В общем, исходя из вышеизложенного, можно сделать вывод, что «Велесова книга» ни в коем случае не может быть признана подлинным документом, а является подделкой, изготовленной, скорее всего, даже не знаменитым фальсификатором А. Сулакадзевым, а Ю. Миролюбовым в середине ХХ века. Однако она до сих пор активно пропагандируется славянскими «неоязычниками», которые используют её данные во время своих обрядов.