Военная доктрина является основополагающим элементом планирования и организации обороны любого государства. При этом в зависимости от национальной специфики в разных странах военная доктрина представлена либо отдельным военно-доктринальным документом (например, Россия или США), либо совокупностью концепций политического руководства страны и взглядами наиболее авторитетных военных специалистов на вопросы обороны. ЦК КПК: мы пойдём своим путёмНаиболее ярким примером последнего варианта является китайская военная доктрина.

Военная доктрина Китайской Народной Республики (КНР) продолжает оставаться одной из наиболее обсуждаемых тем среди отечественных и зарубежных экспертов в сфере обороны и безопасности. Угрозы национальной безопасности со стороны потенциальных противников (США, Япония и Южная Корея) подталкивают китайских руководителей вести целенаправленную подготовку национальных вооруженных сил (ВС) к военным конфликтам будущего с учетом последних тенденций вооруженного противоборства. Учитывая это, для отечественных военных теоретиков и практиков может представлять интерес китайский опыт обеспечения национальной безопасности, поскольку китайцы учли горький опыт США, а также СССР/России и пошли своим собственным путём. Первым, кому предстоит реализовать на практике новую военную доктрину КНР, стал министр обороны адмирал Дун Цзюнь (на фото), занявший этот пост в декабре 2023 года. Несмотря на имеющийся долговременный интерес к теме китайской военной доктрины среди военных профессионалов, она за последние пять лет не получила должного освещения и проработки. Подтверждением выдвинутому тезису является отсутствие публикации отечественными открытыми НИИ и «мозговыми центрами» комплексных исследований, посвященных военной доктрине КНР. На полках книжных магазинов и библиотек практически невозможно найти актуальную литературу по теме модернизации китайской армии. Наиболее информативные исследования опубликованы до 2015 года – то есть ещё до начала масштабной военной реформы ВС КНР.Про Китай – не только по-английскиТакое положение дел можно объяснить несколькими обстоятельствами. Во-первых, последствия пандемии коронавирусной инфекции COVID-19, безусловно, повлияли на развитие так называемого «военного китаеведения». На время был замедлен (местами прекращен) доступ к китайской военно-научной литературе. Ушли из жизни некоторые специалисты, изучающие китайскую военную жизнь. Молодые же китаисты были вынуждены сменить сферу и уйти поднимать национальную экономику. С другой стороны, после начала СВО фокус военно-политических исследований был несколько смещен в стороны изучения военных доктрин стран НАТО. При этом интерес экспертного сообщества к организации обороны «с китайской спецификой» никуда не делся: в СМИ, военно-научной литературе эта тема звучит постоянно. На смену мифу о «китайской угрозе» для РФ пришла концепция треугольника «США – Россия – Китай», поэтому многие выводы и прогнозы для нашей страны делаются, исходя из результатов американо-китайского противостояния. Примечательно, что большинство аналитиков опираются в своих оценках и прогнозах только на англоязычные источники (ежегодные доклады Пентагона о военной мощи КНР, отчёты американских «мозговых центров»). В ряде случаев оценка военной мощи КНР производится на основе подобных приведённой выше инфографике спекулятивных публикаций англоязычных изданий New Tang Dynastу и South China Morning Post.Об акцентах и аспектахСреди отечественных изданий, которые не получили широкой огласки, стоит отметить работы доктора военных наук Д. В. Гордиенко, опубликованные в 2023–2024 гг. Это монография «Военные аспекты реализации геополитики Китайской Народной Республики» и учебник «Народно-освободительная армия Китая. Военный инструментарий реализации геополитики Китайской Народной Республики». В них на широком спектре китайских, английских и российских источников комплексно исследованы направления военного строительства Поднебесной. Опираясь на длительный опыт работы в профильном синологическом учреждении (ИКСА РАН), автор приходит к нетривиальным выводам. Например, придерживаясь оборонной политики, китайское руководство может применять военную силу в соответствии с принципом «активной обороны» для защиты суверенитета и территориальной целостности государства. Однако китайцы, используя понятие «активная оборона», способны истолковать в качестве нападения любую угрозу национальным интересам и оправдать применение своей военной силы.Со своей стороны отметим, что, несмотря на декларативное отражение в нормативно-правовых актах вполне конкретных условий, определяющих применение ВС Китая, не всегда представляется возможным чётко определить границы перехода к их применению. Подобный подход в полной мере соответствует прагматичной позиции руководства КНР.Так, у ЦК КПК и непосредственно военного командования появляется возможность получить одобрение мирового сообщества за счёт развития правовых механизмов в Китае и сохранить возможность применить силу в конкретной обстановке. Таким образом, военная доктрина Китая, несомненно, представляет интерес для экспертного сообщества, но сложившиеся подходы к её исследованию требуют корректировки. На фоне обоснованной в связи со сложностями проведения СВО милитаризации части российской экономики, возникает необходимость включить в государственное задание специальный блок научно-исследовательских работ. В первую очередь посвящённых комплексному исследованию китайской военной доктрины в интересах прогнозирования военно-политической обстановки. В таких условиях представляется более обоснованным выявление и нейтрализация вызовов и угроз интересам России с учётом китайского опыта.